Том 4.5. Встреча перед конкурсом по окрашиванию

Церемония звёздного сплетения закончилась без происшествий, а я, как и ожидалось, оказалась прикованной к постели. Когда я пришла в себя, Фердинанд первым делом сообщил, что на нас планировалось нападение, однако оно оказалось сорвано благодаря усилиям нескольких детей из бывшей фракции Вероники.

— Злоумышленники, вероятно, думали, что представители храма будут передвигаться в каретах, — сказал Фердинанд. — Согласно сообщению рыцарского ордена, в лесу вдоль дороги обнаружены следы пребывания большого количества людей.

— Они прятались у дороги в лесу? Но зачем? Одно из удобств ездовых зверей как раз и заключается в том, что можно долететь прямиком до места назначения, не обращая внимания на дороги. О чём вообще думали те, кто запланировал на нас засаду? — пребывая в замешательстве, спросила я.

Фердинанд пристально на меня посмотрел.

— Вне всяких сомнений, они не ожидали, что ты решишь путешествовать на ездовом звере вместе со всеми служителями. Лишь немногие дворяне знают, что ты способна свободно менять размер ездового зверя, а обычным дворянам даже в голову не придёт, что приёмная дочь герцога может использовать ездового зверя для перевозки служителей.

— Другими словами, нас спасло моё гибкое мышление, да?

— Я бы сказал, что, скорее, твоё отсутствие здравого смысла.

По словам Фердинанда, из-за моего безумного, по меркам дворян, поведения заговорщики лишились цели для атаки. Честно говоря, представлять, как те недотёпы в лесу ожидали, когда же проедут кареты, было довольно забавно.

К сожалению, поджидавшие нас злоумышленники обладали малой магической силой, а потому рыцарскому ордену оказалось трудно их обнаружить. В результате, как только рыцари начали поиски, заговорщики смогли скрыть магическую силу и разбежались. Поскольку злоумышленников пытались выследить по слабой магической силе, когда та исчезла, рыцарям пришлось прекратить поиски. Вместо этого они решили усилить охрану у пограничных врат.

— Возможно, засада была обречена с самого начала. Однако, стоит признать, что дети бывшей фракции Вероники сделали всё возможное, чтобы предупредить нас, — продолжил Фердинанд. — Именно благодаря передавшему письмо Родериху и его осведомителю мы смогли узнать об организованной в лесу засаде. По словам Рихарды, сердца детей оказались тронуты тем, что ты сделала всё возможное, чтобы в дворянской академии все сотрудничали независимо от их фракции.

Изначально мне просто не нравилось, насколько враждебной была атмосфера в общежитии, а потому я попыталась заставить детей сотрудничать. Правда, я думала, что всё это закончится, как только дети вернутся в Эренфест и опять попадут под влияние родителей. Просчёт оказался довольно приятным. Пусть я и надеялась вобрать в свою фракцию детей из бывшей фракции Вероники, когда те достигнут совершеннолетия и смогут выбирать сами к кому присоединиться, но даже не думала, что они уже сейчас многое решили для себя.

— Значит, Родерих и остальные набрались смелости, чтобы предупредить нас, — отметила я. — Тем самым они продемонстрировали свою преданность герцогу, не так ли? Главный священник, пожалуйста, попросите моего приёмного отца разрешить им присоединиться к нашей фракции. Он ведь и сам знает, как может быть тяжело идти против родителей.

В благородном обществе пойти наперекор родителям до достижения совершеннолетия всё равно, что выбить землю у себя из-под ног. Без другого покровителя у таких детей нет будущего. Даже работа учеником обычно выполняется под наблюдением членов семьи, а потому велика вероятность, что детей «раздавят» в кратчайшие сроки.

— Они отчаянно пытались связаться именно с тобой. Разве не ты — та, кто должна их принять? — спросил Фердинанд.

— То есть всё в порядке, если я возьму их к себе последователями? Некоторых я, и правда, хотела бы взять к себе, но с моей стороны было бы не очень похвально претендовать на них первой, разве нет?

Мне казалось, что было бы лучше, если бы их принял Сильвестр, которому не хватало верных последователей, или Вильфрид, которому предстояло стать следующим герцогом. С другой стороны, если бы, взяв к себе этих детей, я, имея за спиной поддержку Лейзегангов, смогла бы эффективно надавить на бывшую фракцию Вероники, то поступила бы так без колебаний.

— Постой. Ты намерена взять их последователями, а не просто похвалить или вознаградить за усилия? Это излишне поспешно. Слишком опасно брать их к себе лишь из-за одного такого достижения.

— Я наблюдала за их работой в дворянской академии, так что это вовсе не поспешно. Когда я набирала себе последователей, то взяла Хартмута и Брюнхильду только на основании предоставленных мне записей. Тогда я ещё не знала их, и решение взять их к себе можно назвать куда более поспешным.

С точки зрения моих опекунов, такое решение не могло казаться поспешным, поскольку они заранее тщательно отобрали подходящих для меня последователей. Однако я считала, что принять к себе последователями людей, с которыми я практически не встречалась и о которых почти ничего не знала — всё же довольно резкий шаг. А вот за детьми из бывшей фракции Вероники я, напротив, смогла понаблюдать в дворянской академии в течение сезона.

Сначала ученики бывшей фракции Вероники не решались работать со студентами других фракций, но, как только я разделила всех на группы, и мы принялись за учёбу, они быстро сработались с остальными. Благодаря этому мы смогли делиться материалами и учить друг друга. Даже когда дело дошло до зарабатывания денег путём сбора информации, дети из бывшей фракции Вероники хорошо постарались, задействуя доступные лишь им связи, чтобы собрать сведения об Аренсбахе. Пользуясь тем, что им доступно, они помогли нам в подготовке к состязанию герцогств. Живя вместе, можно многое узнать о других, пусть даже дворяне склонны «носить маски».

«Если, конечно, забыть о том, что я, возможно, плохо разбираюсь в людях…» — отметила я про себя.

— Понятно. Полагаю, с твоей точки зрения такое решение нельзя назвать поспешным, — признал Фердинанд. — Однако все остальные будут придерживаться противоположного мнения. Детям из бывшей фракции Вероники потребуется заметно больше времени и достижений, прежде чем ты сможешь приблизить их к себе. Тем не менее, я бы советовал вознаграждать и поощрять такие их успехи. Как ты намерена это сделать?

Я не могла вот так сразу ответить на такой вопрос. Я уже сказала, что хотела бы сделать тех детей своими последователями. Имелась ли у меня какая-то другая хорошая награда, которая бы смогла изменить отношение взрослых и облегчить детям вступление в нашу фракцию?

— Если взять их последователями пока невозможно… Тогда почему бы, как я предлагала ранее, не изменить условия магического договора, чтобы мы могли научить этих детей моему методу сжатия магической силы?

— Научить твоему методу, значит, да? — задумчиво произнёс Фердинанд.

На данный момент мы обучали лишь дворян, которые принадлежали к фракции Флоренции, но если мы продемонстрируем, что готовы обучать и представителей других фракций в качестве награды за их достижения, то высока вероятность, что это подстегнёт остальных к большему сотрудничеству.

— Дети бывшей фракции Вероники жаловались, что не могут выбрать фракцию самостоятельно, и что если им придётся ждать совершеннолетия, чтобы изучить мой метод, то они сильно отстанут в скорости роста магической силы. Такое положение дел их сильно беспокоит.

— Весьма ожидаемо. Метод сжатия значительно влияет на скорость роста. Достаточно просто сравнить поколение Лампрехта и Дамуэля с поколением Ангелики и Корнелиуса, чтобы увидеть разницу.

— Вы с самого начала хотели распространить мой метод сжатия, чтобы решить проблему нехватки магической силы в Эренфесте, не так ли? — отметила я. — Если мы сможем подписать магические договоры с детьми, которые однажды станут нашими союзниками, то позволим им максимально развить магическую силу, пока они ещё растут.

Фердинанд внимательно слушал меня, хмуря брови. То, что он не отмёл мою идею сразу, давало надежду, что я смогу его убедить.

— Можем ли мы обучить этих детей методу магического сжатия — вопрос, который находится в ведении высших лиц герцогства. Прямо сейчас я не могу дать тебе ответ. Однако, если мы хотим, чтобы эти дети были включены в нашу фракцию, то нужно принять решение как можно скорее. Нам нужно либо привлечь детей, а затем через них поглотить и родителей, либо, чтобы не потерять ценные человеческие ресурсы, сохранить только детей, отказавшись от родителей. И такой выбор придётся сделать довольно скоро.

— Согласна. Такими темпами конфликт между родителями, которые возлагают свои надежды на Аренсбах, и детьми, которые хотят самостоятельно выбрать фракцию, будет только усиливаться. Полагаю, нам понадобятся опекуны для детей до их совершеннолетия, — высказалась я.

Сама будучи ребёнком, я не могла присматривать за всеми детьми бывшей фракции Вероники. Это была работа Сильвестра как правителя Эренфеста. Потому-то я и хотела, чтобы герцог сам вознаградил усилия и решимость тех детей.

— Я понимаю твою позицию и передам её остальным, — ответил мне Фердинанд.

***

После полного выздоровления я вернулась к обычной жизни. И вот, когда Филина и Хартмут снова начали регулярно посещать храм по работе, из нижнего города стали поступать запросы касательно встречи со мной — в основном от компании «Гилбе́рта», которая должна была провести конкурс по окрашиванию. Когда дата и время встречи были определены, я отправила ордоннанц Брюнхильде.

— Брюнхильда, скоро в храме состоится встреча с компанией «Гилбе́рта», посвящённая предстоящему конкурсу по окрашиванию. Стоит ли ждать тебя? Полагаю, в храм тебе будет прийти легче, чем в нижний город Грешеля.

Ответ пришёл быстро: «Филина и Хартмут уже посещают храм. Не беспокойтесь обо мне. Я тоже приду».

Похоже, Брюнхильда не возражала против того, чтобы прийти в храм. Другие мои последователи регулярно посещали его, так что она, слушая то, что они рассказывали, сопротивлялась идее прийти в храм куда меньше, чем посещению нижнего города.

— Хартмут, что ты рассказал ей о храме? — поинтересовалась я.

— Что здесь так же чисто, как и в замке, только тут священники вместо дворян, и что даже простые служители достаточно образованы, так что нахождение с ними рядом не вызывает дискомфорта.

— Я тоже рассказывала Брюнхильде о своей работе здесь, — с улыбкой добавила Филина.

— Госпожа Розмайн, если встреча с компанией «Гилбе́рта» будет посвящена обсуждению предстоящего конкурса по окрашиванию, то я бы предложил связаться не только с Брюнхильдой, но и с госпожой Эльвирой.

Я последовала совету Хартмута, в результате чего, после обсуждения с Эльвирой, мы решили, что она с Брюнхильдой будет присутствовать на встрече с компанией «Гилбе́рта» вместе с несколькими рыцарями сопровождения и служащими.

***

Поскольку в сегодняшней встрече принимали участие мама и Брюнхильда, вместо привычных покоев директора приюта планировалось использовать недавно обустроенный зал для собраний, находящийся недалеко от главного входа в храм.

— Мы уже в пути, — произнёс отправленный Эльвирой ордоннанц.

Получив сообщение, я попросила Николу приготовить чай и сладости, а затем направилась к главному входу с Франом, Моникой, Дамуэлем и Ангеликой. Взглянув на небо, я заметила ездовых зверей, строем летевших со стороны замка. Их оказалось больше, чем я ожидала. Помимо Эльвиры и Брюнхильды, прибыли ещё пара служащих-учеников и трое рыцарей-учеников.

— Так это и есть храм... — с любопытством оглядываясь, пробормотала впервые пришедшая в храм Брюнхильда.

В отличие от неё Эльвира, уже бывавшая в покоях главы храма, вошла в храм без колебаний. Не в силах поверить в увиденное, Брюнхильда округлила янтарные глаза. Остальные последователи также вошли в храм без колебаний, так что Брюнхильде пришлось направиться вслед за ними. Она явно пыталась сохранить невозмутимый вид, но по её взгляду я могла видеть, что Брюнхильда немного паниковала.

— Это зал для собраний, который мы планируем использовать для проведения встреч между служащими и торговцами из нижнего города, — объяснила я.

Мы использовали мебель, оставшуюся после бывшего главы храма, которая всё это время пылилась на складе храма, поскольку семья Бёзеванса не захотела забирать её, как, впрочем, и другие священники, почувствовавшие, что обстановка в храме меняется.

И всё же, на этот раз, из практических соображений, Фердинанд решил воспользоваться хранящейся мебелью. Бывший глава храма позаботился, чтобы она соответствовала статусу его семьи, так что после перетяжки стульев и полировки деревянных частей мебель идеально подошла для обустройства зала для собраний, которым могут пользоваться и высшие дворяне.

Брюнхильда окинула мебель взглядом и удовлетворённо кивнула, а вот Филина потрясённо округлила глаза. Похоже, эта мебель оказалась слишком роскошной для низших дворян, а потому Филина не решалась ею пользоваться.

— Сегодняшние сладости — та́рты¹ с корде². Это новый рецепт, — предложила я угощение с сезонными ягодами, приготовленное Эллой и Николой.

Фран тем временем подал чай. Брюнхильде чай, похоже, пришёлся по вкусу. Сделав глоток, она прикрыла глаза и наслаждалась ощущениями.

— Этот чай довольно хорош, — заметила она.

— Фран обучался у господина Фердинанда и заслужил его высокую оценку.

— Удивительно… — пробормотала Брюнхильда, не ожидав такого.

Мы какое-то время наслаждались чаем и сладостями, пока Гил не привёл представителей компании «Гилбе́рта». Я заметила, как вошедший Отто тяжело сглотнул, увидев, сколько дворян собралось в зале для собраний. Взглянув на меня, Отто улыбнулся шире. Вероятно, так он пытался скрыть охватившее его беспокойство.

«Не стоит удивляться его потрясению, учитывая, что здесь собрался десяток дворян», — подумала я.

После долгих приветствий я предложила Отто сесть и выпить чаю.

— Отто, как обстоят дела в нижнем городе? Нас посещает много торговцев из других герцогств, не так ли? — спросила я, потягивая чай и наслаждаясь сладостями. — Когда я приходила осматривать мастерскую и приют, то заметила, что суета там больше, чем обычно.

Моей целью было продемонстрировать дворянам, что информация из нижнего города довольно полезна.

— Торговля сейчас процветает. Торговая гильдия и крупные магазины очень заняты, и хотя есть много возможностей для улучшений, о которых следует позаботиться к следующему году, в настоящее время всё идет хорошо.

Пускай имелись некоторые проблемы, которые требовалось разрешить, тот факт, что торговцы из других герцогств активно посещали нас, означал большие возможности для торговли. Похоже, владельцы крупных магазинов, которые присутствовали на встрече в итальянском ресторане, уже готовились к следующему году.

— Унишам и украшения для волос компании «Гилбе́рта» продаются весьма хорошо. Итальянский ресторан также приобрёл престиж высококлассного заведения из-за системы, ограничивающей количество посетителей, — объяснил Отто. — Даже торговцы Центра оказались ошеломлены, попробовав там еду. Эренфесту по-прежнему много чего не хватает, но у нас есть и то, чем мы выгодно выделяемся на фоне других герцогств, благодаря чему мы можем вести дела с высоко поднятой головой.

Я представила, как Отто и Бенно ведут дела с торговцами из Центра и Классенбурга, не собираясь им уступать, и картина показалась мне довольно забавной.

— Я рада, что серьёзных проблем нет. Удаётся ли поддерживать город в чистоте?

— Конечно. Солдаты продолжают патрулирование, но в последнее время им требуется предупреждать людей гораздо реже. Все постепенно привыкают к новому образу жизни.

Похоже, что переходы и крыши обустраивали так, чтобы люди могли выбрасывать мусор и прочие отходы даже зимой, когда на улицах лежал глубокий снег. Строительные мастерские и компании, торгующие древесиной, кажется, были сейчас весьма загружены.

— Давайте теперь обсудим конкурс по окрашиванию. Как обстоят дела у красильных мастерских? — спросила я.

— Они чрезвычайно заинтересованы, так как для них это возможность получить титул от семьи герцога и статус эксклюзивных ремесленников для дворян. Во взгляде молодых мастеров горит огонь, и они прикладывают все силы, чтобы получить титул, равный по престижу титулу Гутенбергов, а опытные мастера отчаянно стараются возродить методы, о которых слышали от наставников, ещё будучи учениками.

Пусть старые методы окрашивания и оказались заброшены, но благодаря старым записям и тканям, что хранились в компании «Гилбе́рта», а также обрывкам информации и кое-каким дошедших до нас материалам, лежавшим на складе ассоциации красильщиков и ткачей, ремесленникам удалось кое-что восстановить. Похоже, мастера были довольно мотивированы.

— Вот список участвующих красильных мастерских и их мастеров, — сказал Отто, протягивая лист бумаги.

Когда я просмотрела список, то одно имя сразу бросилось мне в глаза: «Ева». Увидев рядом название мастерской, я сразу же убедилась, что это мама. Моё волнение резко возросло.

«Ух ты! Мама тоже участвует! — мысленно ликовала я. — Я обязательно выберу её своей эксклюзивной мастерицей!»

В другой обстановке я бы приняла победную позу, но сейчас сохраняла самообладание. Тем временем Отто перевёл взгляд на Эльвиру.

— Госпожа Эльвира, могу я узнать, когда вы планируете провести конкурс? — спросил он. — Нам нужно уведомить мастеров о точной дате.

Отто совместно с Эльвирой приступили к согласованию деталей, таких как: когда пройдёт чаепитие, к которому следует доставить образцы, как много на этом чаепитии будет гостей и сколько людей можно привести с собой в замок. Временами к их обсуждению присоединялась Брюнхильда. Я же просто кивала принятым решениям, сама размышляя о том, какой титул мне следует дать людям, занимающимся окрашиванием и пошивом одежды. Отто сказал, что дать титул важно, но вот ничего, чтобы подходило идеально, у меня придумать не получалось.

С титулом «Гутенберг» всё вышло как-то само собой — тогда я была очень впечатлена металлическими литерами Иоганна. По сравнению с книгами и книгопечатанием, окрашивание меня интересовало слабо.

Я знала много имён, связанных с библиотеками или печатью, но в плане окрашивания ничего подобного вспомнить не удавалось. Мой единственный опыт окрашивания был связан с увлечением мамы, когда я, ещё будучи Урано, последовала её приглашению попробовать себя в таком деле. Так что никаких важных имён я не помнила.

Сколько бы книг я ни прочитала, проку всё равно не было, поскольку я не могла вспомнить подробностей. Кроме того, моё желание распространить новые методы окрашивания стало ответом на сбор информации Юстоксом. Я совершенно не ожидала, что всё это перерастёт в целый конкурс с получением нового титула.

«М-м-м… У меня не выходит вспомнить имена людей, но, может, я могла бы использовать названия, связанные с окрашиванием? Первое, что мне приходит на ум, это «юдзэн», однако людям здесь тяжело произносить японские слова…» — думала я. Вдобавок ко всему, имена, даруемые дворянами, здесь длинные. Если предложить короткий титул, то ремесленники непременно посмотрят на меня с сомнением.

«Беда. Может тогда, мне использовать слово, означающее что-то вроде возрождения технологий? Было же что-то такое? Хм, может, я многое уже забыла, но, кажется, была целая эпоха… Столь грандиозное возрождение культуры, что не ограничивалось чем-то одним…»

— Ох, верно! Ренессанс! — воскликнула я.

Я вскинула голову, радуясь, что вспомнила. В следующий момент на мне сосредоточились изумлённые взгляды окружающих.

— Ох, прошу прощения, — извинилась я. — Эм-м… Я думала о титуле, которым можно вознаградить победителей. Хе-хе-хе…

Я попыталась прикрыться смехом, но пристальные взгляды, направленные на меня, не изменились. Все некоторое время молчали, пока Отто не заставил себя улыбнуться и, оглядев комнату, не сказал:

— Хм, «Ренессанс»! Так значит, госпожа Розмайн, этот титул вы собираетесь дать красильщикам? У вас было такое сложное выражение лица, что я испугался, что сделал что-то не так, но теперь вижу, что вы просто тщательно размышляли над подходящим титулом.

«Отто так старается исправить неловкое молчание, потому я просто не могу сказать, что мои слова оказались результатом просочившихся наружу мыслей. Что же делать?!»

— Госпожа Розмайн, я рада, что вы смогли подобрать титул, который вам нравится, — сказала Брюнхильда.

— Ренессанс… — пробормотала я.

Вот только, пока я думала, как бы исправить ситуацию, все решили, что «Ренессанс» — это название, связанное с окрашиванием. Хартмут и Филина уже записали его, как и помощник Отто, Тео, сделавший отметку в диптихе.

«О, нет! Это название даже не имеет никакого отношения к окрашиванию! Такими темпами мою маму назовут “Ренессансом”. Нет, нет, нет, нет!»

***

Когда собрание закончилось, представители компании «Гилбе́рта» покинули зал. Затем Эльвира приказала служащим — низшим дворянам — выйти:

— Можете идти. Пожалуйста, подготовьте протокол сегодняшней встречи и доставьте его госпоже Флоренции и госпоже Шарлотте. Мне же нужно кое-что обсудить с госпожой Розмайн и господином Фердинандом.

Видимо, Эльвира и Фердинанд договорились обсудить что-то ещё после того, как встреча с торговцами подойдёт к концу. Служащие разошлись, а я попросила Монику позвать Фердинанда, а Франа — налить мне чаю.

— О чем мы будем говорить? — спросила я. — Мне ничего не сообщали.

— Разговор пойдёт о внутренней ситуации в Аренсбахе, о которой мы узнали от госпожи Аурелии, — пояснила Эльвира. — Господин Фердинанд, возможно, не считает необходимым, чтобы ты об этом слышала, но я думаю, что лучше бы тебе тоже знать.

Я окинула взглядом последователей. Кажется, Брюнхильда и Хартмут также считали, что мне следует услышать эту информацию. Облегчение из-за того, что предыдущая встреча закончилась, исчезло с их лиц.

— Мама, как поживает супруга Лампрехта, госпожа Аурелия?

— Поскольку обычно ты будешь встречать её как приемная дочь герцога, обращайся к ней просто Аурелия. В любом случае, она поговорила с Лампрехтом и, похоже, решила встречаться лишь с тщательно отобранными людьми. Пока нет никаких признаков, что она контактировала с кем-то из бывшей фракции Вероники.

Поскольку Лампрехт и Аурелия жили в отдельном здании на территории особняка Карстеда, можно было следить за тем, кто к ним приходит.

— Похоже, другая невеста, Беттина, уже установила тесные связи с бывшей фракцией Вероники, — продолжила Эльвира. — Впрочем, как мы и ожидали.

По словам Эльвиры, Фройден принадлежал к средним дворянам бывшей фракции Вероники. Общаясь с его родственниками, Беттина тем самым крепко связывалась с их фракцией. Избежать этого было невозможно.

— Следует отметить, что Аурелия постоянно носит вуаль, так что я ещё не видела её лица, — добавила Эльвира.

— Если подумать, Лампрехт говорил, что она не хочет, чтобы её поняли неправильно.

— Я полагаю, что если она продолжит носить аренсбахскую вуаль, то это вызовет лишь ещё больше недоразумений… — вздохнув, сказала Эльвира.

Вот только, если Аурелию всю жизнь понимали неправильно, то неудивительно, что она стремится избежать дальнейших недоразумений, находясь в нынешней напряжённой ситуации.

— Эм-м, мама… Мы ведь пригласим Аурелию на конкурс по окрашиванию? Пусть мне и запрещено связываться с ней, но не позвать её мы не можем, верно?

Если мы откажем ей в приглашении на мероприятие, проводимое матерью господина её мужа, Флоренцией, её свекровью, Эльвирой, и золовкой, мной, то это будет выглядеть в высшей степени грубо.

— Верно. Мы не можем не пригласить её, — согласилась Эльвира. — Однако я постараюсь не отходить от тебя, как и Брюнхильда. Но, в любом случае, будь осторожна с тем, что говоришь.

***

Пока Эльвира наставляла меня, прибыл Фердинанд.

— Эльвира, ты пришла поговорить.

— Это информация, которую я узнала через Лампрехта… — начала она объяснение, почему Аренсбах лишился почти всех кандидатов в аубы. — Первая жена ауба Аренсбаха происходила из Древанхеля, вторая — из Веркштока, а третья — госпожа Георгина из Эренфеста.

— Веркшток… Вот, значит, как…

Кажется, Фердинанд сделал какие-то выводы, однако я, к сожалению, пребывала в неведении. Я знала лишь, что Веркшток был большим герцогством, которое пало в результате переворота.

— Первая жена родила только троих дочерей. У второй жены было два мальчика, — сообщила Эльвира.

Поскольку и первая, и вторая жёны герцога происходили из больших герцогств, ожидалось, что один из сыновей второй жены станет следующим аубом Аренсбаха. В результате, пара дочерей первой жены вышла замуж за представителей других герцогств, а ещё одна — за высшего дворянина Аренсбаха. Однако затем произошёл переворот, в котором первая и вторая жёны приняли разные стороны. Ауб Аренсбах поддержал первую жену и её родной Древанхель, что в конечном итоге поставило его на сторону победителей.

— Как вы знаете, после переворота прошла масштабная чистка.

Чистку среди дворян провели новый король и Классенбург. Дворяне проигравших герцогств были сурово наказаны.

— Как мне сказали, вторую жену ауба Аренсбаха казнили за то, что она приходилась младшей сестрой аубу Веркштока. Двоих её сыновей должны были казнить вместе с ней, но благодаря мольбам ауба Аренсбаха им сохранили жизнь с условием, что их статус понизят до высших дворян.

Таким образом, несмотря на то, что Аренсбах выступил на стороне победителей, возникла проблема преемственности. Это усугублялось тем фактом, что Аренсбаху передали под управление часть земель Веркштока, что увеличило территорию герцогства.

— К тому времени, когда сыновья второй жены оказались понижены до высших дворян, дочерей первой уже выдали замуж и, таким образом, те больше не принадлежали к герцогской семье Аренсбаха. Похоже, первая жена предложила увеличить число кандидатов в аубы, усыновив детей своих дочерей, то есть внуков.

Вот только каждое герцогство страдало от нехватки дворян, а потому удалось удочерить лишь одну девочку. Помимо воспитания её как следующего ауба, имелись также планы усыновления детей с кровью герцога, что рождены у высших дворян. Тем временем первая жена ауба Аренсбаха умерла, а её место заняла Георгина.

— Старшая дочь госпожи Георгины так же вышла замуж за высшего дворянина и больше не могла считаться кандидатом в аубы. Остались только госпожа Дитлинда и принятая в семью внучка первой жены, госпожа Летиция.

— Разве младший брат ауба не член герцогской семьи? Если у него много детей, то почему бы аубу не отказаться от своего места, чтобы новым герцогом стал человек с бо́льшим количеством наследников?

На вопрос Фердинанда Эльвира медленно покачала головой.

— Насколько я поняла, в Аренсбахе существует традиция, что когда выбирается герцог, все остальные члены герцогской семьи теряют свой статус. Отец Аурелии получил землю и стал высшим дворянином.

Судя по всему, возможности для разрешения текущего кризиса в Аренсбахе были заблокированы по всем направлениям.

— Это всё, что удалось узнать от Лампрехта.

— У меня остались ещё вопросы, но, учитывая, что Аурелия — дочь третьей жены из Фрёбельтака, возможно, большего мы не узнаем, — заключил Фердинанд и, нахмурившись, из-за чего между его бровей пролегла глубокая морщина, погрузился в размышления.

Примечания

1. тaрт (фр. tarte) — типичный для французской кухни открытый пирог из песочного или любого другого теста.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Тарт

2. похожие на малину ягоды.