Том 4.4. Встреча со служащими

После объявления о нашей с Вильфридом помолвке в конце праздника весны благородное общество Эренфеста на́чало походить на растревоженный пчелиный улей. Впрочем, неудивительно. Для дворян, особенно Лейзегангов, которые во время зимних кругов общения планировали, как сделать меня следующим аубом, вся проделанная работа по сбору информации оказалась бессмысленна. Теперь им придётся начинать заново, чтобы выяснить, как и на что повлияет такое изменение ситуации.

Дворянам из бывшей фракции Вероники, которые были не слишком высокого мнения обо мне, также предстояло решить, как двигаться дальше, поскольку теперь я, вне всяких сомнений, стану одной из центральных фигур Эренфеста.

К тому времени, как я закончила завтракать, меня завалили письмами с просьбами о встрече, помеченными как срочные, что вызвало некоторую панику среди моих слуг. Но сколько бы важных людей не прислали мне запросы, я не могла ответить, поскольку мои опекуны мне запретили.

— Мне нужно получить разрешение приёмного отца, прежде чем что-то сделать. Поэтому, пожалуйста, отклоняйте все запросы, — сказала я слугам.

— Юная леди, не всем этим людям можно легко отказать, — отметила Рихарда и начала перечислять имена.

Среди упомянутых было много моих родственников, которых Фердинанд описал как «зарождающуюся фракцию Розмайн», поэтому мне требовалось посоветоваться, прежде чем встречаться с ними.

— Юная леди, вы действительно собираетесь отклонить все запросы и вместо этого встретиться со служащими? — спросила Рихарда.

После завершения праздника весны дворяне один за другим возвращались в свои земли, а потому, прежде чем они разъедутся, мне требовалось встретиться со служащими и чиновниками, выбранными гибами для участия в полиграфии. К тому же не я была той, кто запланировала такую встречу на следующий день после праздника, а потому ответила:

— Пожалуйста, посоветуйся об этом с господином Фердинандом и мамой, а не со мной.

Я решила сбросить решение этого вопроса на Фердинанда, так что послала ему ордоннанц с сообщением: «Господин Фердинанд, как мне следует поступить?» Он ответил, что после встречи со служащими я вернусь в храм. Зимой в храме проводилась церемония совершеннолетия для простолюдинов, а весной — церемония крещения. Другими словами, теперь, когда я проснулась от двухлетнего сна, мне как главе храма предстояло много работы.

«И вовсе я не думаю, что у меня нашёлся удачный предлог, чтобы избежать всего хлопотного, — подумала я. — Я глава храма, а потому ничего не поделаешь. Йеху!»

— Я последую указанию господина Фердинанда и после сегодняшней встречи со служащими вернусь в храм. К сожалению, у меня не будет времени на встречи с кем-либо ещё. Мне действительно больно, что приходится им отказывать…

— Юная леди, если вы хотите казаться убедительной, то, пожалуйста, попытайтесь выглядеть хоть немного расстроенной, — с кривой улыбкой упрекнула меня Рихарда, после чего поручила Брюнхильде и Оттилии написать письма с отказами.

Кажется, дворянам было легче принять отказы, если они исходили от людей более высокого статуса или от родственников.

— Лизелетта, помоги мне переодеть госпожу Розмайн. Пока что я буду сопровождать её, но во время встреч, на которых будет обсуждаться полиграфия, я доверю сопровождение госпожи Розмайн тебе.

— Мне? — переспросила Лизелетта.

— Да. Как я слышала, служащие, занятые в полиграфической и бумажной промышленности, в основном принадлежат к низшим и средним дворянам. Их руководители — одно, но в присутствии слуги из высших дворян такие служащие будут слишком нервничать, чтобы нормально работать.

Лизелетта согласилась со словами Рихарды и кивнула, после чего, выглядя немного напряжённой, принялась переодевать меня. Между прочим, я собиралась участвовать в сегодняшней встрече как служащая-ученица. Всё потому, что я не могла стать служащей, не имея опыта в качестве ученицы. А если бы я не смогла стать служащей, то не смогла бы стать и библиотекарем. Мне требовалось последовательно пройти весь путь.

По правде говоря, я надеялась попрактиковаться, поработав в библиотеке замка. Но когда я попросила у Фердинанда разрешения, тот разозлился и назвал меня идиоткой. Постучав пальцем по виску, он сказал: «Ты не забыла, что на тебе лежит ответственность за расширение полиграфической промышленности? Вот в ней и в бумажной промышленности ты и заработаешь свой опыт». Это напомнило мне, что я дала обещание Лутцу, а потому должна была приложить все силы к развитию полиграфической и бумажной промышленности!

— Филина, давай постараемся вместе, — сказала я с улыбкой.

Филине тоже впервые предстояло работать служащей.

— Да, госпожа Розмайн, — кивнув, ответила она с напряжённым выражением лица.

Поскольку теперь Филина жила в замке, у нас появилось больше времени, чтобы общаться. Из-за этого я чувствовала, что мы смогли стать немного ближе, чем раньше.

— Хартмут, работал ли ты учеником в каких-либо других подразделениях замка, прежде чем стать моим последователем? — спросила я, пребывая в восторге от того, что мне предстоит поработать служащей. — Я была бы признательна, если бы ты мог проинструктировать меня.

— Все мои знания принадлежат вам. Однако я не думаю, что смогу чему-то научить вас в полиграфической и бумажной промышленности. Скорее, это я буду просить вас обучить меня, — ответил он с горькой улыбкой.

***

На встречу меня сопровождали: служащие — Хартмут и Филина, слуги — Рихарда и Лизелетта, рыцари сопровождения — Дамуэль, Ангелика и Юдит. Что до Корнелиуса, Леоноры и Брюнхильды, то я поручила им заняться сбором информации, пока мы будем на встрече. Поскольку все они принадлежали к Лейзегангам, я полагала, что если оставить их в замке, то велика вероятность, что другие Лейзеганги будут стремиться поговорить с ними.

Когда на пандочке я добралась до главного здания и вошла в комнату, где должна была проводиться встреча, то обнаружила, что Эльвира уже пришла. Вместо привычных изысканных нарядов она была в подходящей для работы одежде служащей с не особо широкими рукавами. Увидев Эльвиру в профиль, сосредоточенную на документах, я ощутила излучаемую ею ауру компетентной деловой женщины, и не смогла удержаться от того, чтобы с благоговением не вздохнуть.

— Мама.

— Госпожа Розмайн, здесь вы должны обращаться ко мне «Эльвира».

— Прошу прощения, Эльвира. Есть ли какие-либо изменения в сегодняшнем расписании?

Сегодняшняя встреча затевалась для того, чтобы познакомиться со служащими, обговорить планы на будущее, а также обсудить, когда Гутенберги и служители отправятся обучать работников основам производства бумаги.

— Насколько мне известно, никаких изменений нет.

Кроме того, служащим из дворянского района потребуется обсудить с главой торговой гильдии и компанией «Планте́н» не только полиграфию, но и наведение порядка в нижнем городе. Тем же служащим, которых прислали гибы, нужно было подготовиться к приёму Гутенбергов. Таким образом, обе группы служащих окажутся крайне заняты.

— Встреча с представителями нижнего города состоится в храме, верно? — уточнила Эльвира.

— Не думаю, что следует делать это правилом, поскольку иногда будет удобнее проводить такие встречи в замке. Тем не менее, я думаю, что храм более доступное место для простолюдинов, а служащие скорее согласятся пойти туда, чем в нижний город.

— Достаточно будет одного визита, чтобы служащие поняли, что храм вовсе не плохое место, но им придётся преодолеть себя, чтобы прийти туда. У дворян не очень хорошее мнение о храме... — пробормотала Эльвира, после чего достала лист бумаги. — Между прочим, госпожа Розмайн, что из себя представляет это требование об обязательном экземпляре?

— Как и говорится в документе, это система, согласно которой ассоциация книгопечатания должна доставлять по копии всего, что они печатают, в библиотеку Эренфеста. Я уже получила разрешение герцога.

Такая система имела целью собрать по экземпляру всей печатной продукции герцогства. На мой взгляд, она была самой важной частью развития полиграфической промышленности.

— Книги, оказывающие огромное влияние на культуру и жизнь людей — это сокровища, которые необходимо сохранить. Это ценный актив Эренфеста. Разве сбор, систематизация и хранение таких книг — не моя обязанность как дочери герцога? — восторженно заявила я.

Я видела, как последователи корчили лица по мере того, как моя тирада становилась все более и более страстной, но не замолкала. Я просто не могла остановиться. Меньше всего мне хотелось, чтобы Эльвира отвергла предложенную систему.

— В будущем я планирую создать [национальную библиографию], и в случае успеха станет относительно легко создать систему [авторского права]. Это даже позволит подвергнуть цензуре некоторые материалы, пусть сама я и не собираюсь делать это. Поэтому система, согласно которой нам будут предоставлять экземпляр каждой книги, абсолютно необходима для учёта всех печатных материалов! — выпятив грудь, уверенно заявила я.

Эльвира приложила руку к щеке и тихо вздохнула, после чего другой рукой указала на один из пунктов документа.

— Это я понимаю и признаю, что такая система полезна. Чего я не понимаю, так это почему здесь есть пункт, согласно которому экземпляр должен быть доставлен не только в библиотеку замка, но и лично святой Эренфеста.

«Ну-у… Это чтобы уменьшить нагрузку на Лутца», — подумала я. Лутц пообещал, что доставит мне по экземпляру каждой напечатанной книги. Но когда гибы откроют типографии в своих землях, он не сможет посещать те каждый раз, когда будет выходить новая книга. И даже если у него это каким-то образом получится, люди начнут задавать вопросы, почему он вообще это делает. А учитывая, что каждая книга ещё и стоила довольно дорого, Лутцу было бы тяжело собирать для меня книги.

Таким образом, мне требовалось создать систему, благодаря которой книги бы автоматически стекались к Лутцу. С введением положения, согласно которому мне должны предоставлять по экземпляру, книги бы просто передавались компании «Планте́н», возглавляющей ассоциацию книгопечатания, после чего Лутц передавал бы собранные книги мне, а я принимала их и читала на досуге. Представив себе такую картину, я подумала: «Разве это не было бы прекрасно?»

— Сейчас вся печать производится в моих собственных мастерских и в мастерской Хальдензеля, так что мне в дар передаются экземпляры каждой напечатанной книги. Однако, по мере того, как книгопечатание будет распространяться, я полагаю, некоторые земли не будут такими щедрыми. Я организовала полиграфическую промышленность как раз для того, чтобы получить книги для чтения. Так разве не нормально будет собрать все книги, созданные с использованием разработанных мною технологий?

— Нормально? — с подозрением посмотрев на меня, переспросила Эльвира.

Я с улыбкой кивнула. Все изданные книги должны были стать моими. Ради того, чтобы воплотить свои мечты наилучшим образом, я была готова в полной мере использовать свой авторитет.

— Это нормально. Вот почему я решила внедрить в ассоциацию книгопечатания систему обязательного экземпляра. Я подумала, что было бы хорошо, если бы книги сами по себе стекались ко мне. Кроме того, если попытаться ввести подобную систему позже, то это вызовет недовольство, но если мы установим такие правила с самого начала, то все примут их как данность, даже если полиграфия распространится на другие герцогства.

— Теперь я понимаю, почему господин Фердинанд держался за голову, когда говорил о том, как бы было проще, если бы вы, госпожа Розмайн, могли применять свои таланты в другом направлении.

Пока я разговаривала с Эльвирой, в комнату вошли Вильфрид и Шарлотта со своими последователями.

— Что вы обсуждаете? — спросил Вильфрид.

— Где проводить встречи с торговцами-простолюдинами и систему обязательного экземпляра. Похоже, что большинство обсуждений будет проходить в храме, — ответила я.

Вильфрид и Шарлотта чуть кивнули, а их служащие на мгновение нахмурились.

— Отправиться в нижний город было бы неразумно, но с храмом проблем нет, так ведь? — высказалась Шарлотта.

— В храме нет странных запахов, и там подают вкусные сладости, так что я не против, — согласился Вильфрид.

Похоже, они уже довольно хорошо знали, что из себя представляет храм, после того, как посещали его, отправляясь на весенний молебен или праздник урожая. Мне показалось немного забавным, что дворяне так кривились из-за места, с которым тесно связана семья герцога.

— В таком случае, господин Вильфрид, госпожа Шарлотта, я объясню вам ваши обязанности, — начала Эльвира.

Шарлотте и её последователям предстояло проверить списки, составленные низшими служащими на основе предложений и запросов, поступивших от представителей нижнего города, и если что-то из этого требовало разрешение ауба, то получить его. Другими словами, на неё оставили работу в замке. Вильфриду и его последователям сказали, что им нужно будет подождать, пока они не получат известие о том, что подготовка к печати и изготовлению бумаги завершена, после чего отправиться в указанное место, чтобы всё осмотреть.

— Почему последние проверки будет проводить брат? — спросила Шарлотта.

— Потому что у господина Вильфрида теперь есть ездовой зверь, а у нас нет времени, чтобы медленно ездить в каретах, — ответила Эльвира. — Кроме того, люди станут серьёзнее относиться к своим обязанностям, если проверять работу будет член герцогской семьи.

После того, как мы получим подтверждение от Вильфрида и его последователей, что проблем нет, я в пандобусе смогу отвезти Гутенбергов на место.

— В настоящее время только у госпожи Розмайн есть ездовой зверь, который может перевозить большое количество людей и багаж. Поэтому перевозкой Гутенбергов займётся она.

— Эльвира, ты хочешь сказать, что Розмайн будет возить простолюдинов?! — воскликнул Вильфрид.

Шарлотта и последователи округлили глаза от потрясения.

— Да. Я также была удивлена, но, видимо, госпожа Розмайн уже делала это. Учитывая, что мы не в силах тратить время впустую, я считаю, что следует оставить всё, как есть. Госпожа Розмайн будет возить их только до тех пор, пока полиграфическая промышленность не распространится по всему Эренфесту.

Как только полиграфическая промышленность достаточно распространится, учителей смогут присылать из близлежащих земель. Гутенберги будут летать по герцогству только на начальных этапах.

***

Когда пробил третий колокол, в комнату вошли служащие. Эти трое из дворянского района оказались отобраны на основании того, что в какой-то мере были способны вести дела с простолюдинами. Всех их порекомендовал Густав. Среди них я узнала только Хенрика, старшего брата Дамуэля, но, видя приветливые лица выстроившихся передо мной людей, почувствовала облегчение.

Следующими пришли служащие, присланные гибами, интересующимися полиграфической и бумажной промышленностью. Когда они увидели меня, Вильфрида и Шарлотту вместе с нашими последователями, у них на лицах проступило изумление. Для них, привыкших к общению с низшими дворянами и простолюдинами в сельской местности, стало неожиданным встретить столько высокопоставленных дворян.

— Вы можете сесть, — указывая на свободные места, предложила Эльвира.

Как только все причастные к полиграфической и бумажной промышленности люди расселись, она объявила о начале встречи и знакомства друг с другом.

Сперва все представились. Это дало мне возможность записать имена, принадлежность и отличительные особенности людей. Я постаралась как можно лучше запомнить лица чиновников Хальдензеля, поскольку должна была снова встретить их во время весеннего молебна.

Подготовленные Хартмутом документы были розданы чиновникам, а Эльвира объяснила, что следует подготовить, прежде чем пригласить Гутенбергов. Говоря с точки зрения дворян, она объяснила, что переговоры с простолюдинами станут обычным явлением, сообщила, какие мелкие размолвки произошли в Хальдензеле, и указала, как лучше всего действовать. Сама бы я так всё объяснить не смогла.

— У Гутенбергов госпожи Розмайн есть работа и в Эренфесте, а потому, пожалуйста, подготовьтесь тщательно, чтобы не тратить их время впустую, — напоследок предупредила Эльвира.

Закончив с чиновниками, она принялась объяснять служащим из низших дворян, что тем надо знать при контактах с представителями нижнего города.

— Встречи с простолюдинами главным образом будут проходить в храме.

Служащие выглядели удивлёнными, однако старались максимально скрыть отвращение. Видимо, из-за того, что там жили я с Фердинандом, а также поскольку туда приходили Вильфрид и Шарлотта, чтобы помочь с религиозными церемониями.

— После собрания герцогов наш город начнут посещать торговцы из других герцогств, — пояснила я. — И для того, чтобы другие герцогства не стали относиться к нам с пренебрежением, нам необходимо очистить нижний город. Мы доверим это Густаву, главе торговой гильдии, но имейте в виду, что состояние нижнего города — это проблема не только его жителей. Дворяне других герцогств могут начать считать, что мы не можем поддерживать город на должном уровне.

— Когда приготовления будут закончены, пожалуйста, отправьте ордоннанц госпоже Шарлотте, — сказала Эльвира чиновникам. — Она определит, в каком порядке и когда именно посетят ваши земли, а господин Вильфрид прибудет и проконтролирует, действительно ли всё готово. Если он не заметит каких-либо проблем, госпожа Розмайн доставит Гутенбергов на своём ездовом звере.

Служащие, естественно, удивились, что дочь герцога собирается возить простолюдинов на своём ездовом звере, но я не намеревалась отказываться от идеи перевозки Гутенбергов на пандочке.

— Похоже, что многим из вас неприятна идея возить простолюдинов, но расширение бумажной и полиграфической промышленности очень важно для Эренфеста, и нам следует поторопиться с этим. Поэтому для перевозки простолюдинов нам следует полагаться на эффективность, которую обеспечивают ездовые звери. Я хотела бы, чтобы вы хорошо понимали, что дело, в которое вы вовлечены, настолько важно, что требует подобных мер, — объяснила я.

После того, как мы обрисовали служащим всю важность дела, которым те будут заниматься, встреча подошла к концу. Окруженные последователями, мы с Вильфридом и Шарлоттой отправились в северное здание.

— Розмайн, полагаю, ты тоже получила целую гору приглашений? Ты уже решила, с кем встретишься? — спросил Вильфрид.

Похоже, ему тоже пришло много запросов, и его слугам приходилось разбираться с ними.

— Да, я получила много запросов на встречу. Однако я должна немедленно вернуться в храм на церемонии зимнего совершеннолетия и весеннего крещения. Поэтому общение с дворянами я доверю приёмным отцу и маме, а также тебе Вильфрид, жених мой.

— Розмайн?! — потрясённо выкрикнул Вильфрид.

— Я полагаюсь на тебя, жених мой.

Шарлотта, наблюдавшая за тем, как я свалила работу на Вильфрида, прикрыла рот ладошкой и, не в силах сдержаться, рассмеялась.

— Старшая сестра, мы не вправе вмешиваться в твои обязанности в храме. Брат... будь сильным. Если ты не будешь справляться, я готова соблаговолить помочь тебе, — сказала она, озорно улыбаясь.

— Сам справлюсь, — нахмурившись, буркнул Вильфрид.

***

Вернувшись в свою комнату, я сразу же начала готовиться к возвращению в храм. Как оказалось, Оттилия и Брюнхильда уже собрали мой багаж и сообщили об отбытии моим личным поварам и музыканту.

— Я рассчитываю вернуться дней через десять. Пожалуйста, позаботьтесь о моей комнате, пока я отсутствую. Если что-нибудь случится, свяжитесь со мной через ордоннанц.

— Госпожа Розмайн, я провожу вас в храм. Вы ведь собираетесь давать благословения во время церемоний? Я, определённо, хочу это увидеть, — с сияющими оранжевыми глазами сказал Хартмут.

К несчастью для него, даже имея разрешение посещать храм, он не смог бы войти в молитвенный зал.

— Хартмут, только те, кто связан с храмом, могут присутствовать на церемониях. Даже рыцари сопровождения не могут войти в молитвенный и ритуальные залы, поэтому, боюсь, ты не сможешь присутствовать.

— Как же так… Что же мне делать?

— Полагаю, тебе следует заниматься своей работой.

Чтобы помочь Хартмуту справиться с потрясением, я намеревалась оставить ему много работы. Как госпожа я была очень внимательна к своим последователям. Я сказала Хартмуту, что собираюсь доверить ему обучение Филины, а также передачу отчётов от компании «Планте́н» и главы торговой гильдии Эльвире, которая возглавит полиграфическую промышленность.

— Филина, пожалуйста, обобщи отчёты о прибыли полиграфической и бумажной промышленности, — распорядилась я.

— Я пока не очень разобралась, как писать такие документы... — призналась Филина.

— Не беспокойся, Хартмут тебя научит. Верно?

— С этим не будет проблем, — с горькой улыбкой ответил тот.

Хартмут впечатлял. Даже с учётом того, что на него навалили много работы, он не высказал ни одной жалобы.

Распределив работу между служащими, я посмотрела на остальных последователей.

— Я хотела бы попросить всех тех, кто не отправится в храм, чтобы вы собрали всю возможную информацию от тех дворян, которые остались в замке. Полагаю, информация от взрослых и детей, мужчин и женщин, слуг, служащих и рыцарей будет различна.

— Как пожелаете.

Вскоре после этого прилетел ордоннанц от Фердинанда с вопросом: готова ли я? Я ответила, что закончила с подготовкой, после чего мы с Дамуэлем, Ангеликой, Хуго, Эллой и Розиной отправились в храм.

***

— С возвращением, госпожа Розмайн, — поприветствовали меня Фран и Моника.

Не то чтобы замок представлял собой водоворот постоянных заговоров, но атмосфера там всё же ощущалась довольно колючей. Поэтому храм казался мне более приятным местом.

— Главный священник, весной я хотела бы напечатать роман, который написала. Не могли бы вы сперва прочитать его и убедиться, что проблем нет?

Я написала любовный роман на основе одной из известных мне историй, подражая рассказам Эльвиры о дворянской академии. Однако, учитывая, что ранее моя Золушка была отвергнута, мне требовалось, чтобы Фердинанд проверил, соответствует ли эта история здравому смыслу дворян.

— Я обязательно посмотрю.

Начиная с весны, я также планировала начать печатать учебные пособия, но, поскольку не собиралась их продавать, мне требовалась ещё какая-то книга, на которой мы могли бы быстро заработать денег. Увидев, насколько хорошо дворянки приняли истории Эльвиры о любви, я пришла к выводу, что и сама могла бы оседлать волну.

Передав рукопись Фердинанду, я вернулась в свою комнату, где стала слушать отчёты слуг.

— Что касается свадьбы Хуго и Эллы, то, как и ожидалось, мы не сможем предоставить им комнату в храме, подходящую для супружеской пары, — сообщил Зам.

— Понятно. В таком случае им придётся либо жить отдельно в храме, либо снимать жильё в нижнем городе и ходить на работу оттуда.

Похвалив Зама за его усилия, я продолжила обсуждение тонкостей предстоящего брака Хуго и Эллы, пока Фран в спешке не подошёл ко мне.

— Госпожа Розмайн, главный священник очень раздражён. Кажется, он хочет обсудить рукопись, которую вы передали ему ранее.

Когда я дала разрешение впустить Фердинанда, тот с озлобленным лицом быстро вошёл в комнату. Ничего не говоря, он швырнул рукопись мне на стол и положил рядом магический инструмент, предотвращающий подслушивание.

«Что-то мне подсказывает, что ему не понравилось…» — отметила я про себя, уже по одним только действиям Фердинанда понимая, что рукопись он не одобрил. Однако то, что он положил магический инструмент, означало, что он намерен подробно объяснить причины. Я взяла магический инструмент.

Сев на предложенный Франом стул, Фердинанд пристально посмотрел мне прямо в глаза.

— Розмайн, я никогда в жизни не читал ничего столь бесстыдного. Было бы немыслимо опубликовать это под твоим именем!

— Б-бесстыдного?! Что именно там не так?! — выкрикнула я, переводя взгляд между Фердинандом и написанной мною рукописью.

На основе историй Эльвиры я написала любовный роман, в котором влюблённые имели разный статус, но в конце всё же смогли быть вместе. На мой взгляд, у меня получился обычный роман для девушек, в котором сердце героини бешено колотится, когда она встречается взглядом с любимым, щёки краснеют, стоит рукам этих двоих соприкоснуться, а на сердце становится неспокойно, если её любимый разговаривает с другой девушкой… Но, в конце концов, чувства героев достигают друг друга, и всё заканчивается сценой поцелуя.

И всё же Фердинанд нашёл рукопись бесстыдной. Я не могла понять, в чём крылась причина, ведь, казалось, полностью избегала писать о чём-либо чрезмерно прямым текстом и не допускала многозначительности, понимая, что это история для юных дворянок.

— Все сцены, где главные герои касаются друг друга! Все до одной! Уму непостижимо, что ты использовала столь непристойные выражения. Ты действительно писала это на основе книги Эльвиры?

— Да. Я взяла за основу её «Истории дворянской академии», — ответила я, подсовывая экземпляр книги в качестве импровизированного щита. Стоит отметить, что в этой версии иллюстрации не были основаны на образе Фердинанда.

Фердинанд пролистал книгу Эльвиры, остановился на одной из страниц и протянул книгу мне.

— Вот то, что тебе следовало брать за основу, — сказал Фердинанд, указав на занимающее три страницы стихотворение, восхваляющее богов. Я не понимала, для чего оно там, так что просто просмотрела его. — Если ты хочешь писать о соприкосновении между двумя людьми, то, пожалуйста, используй такой приём.

Фердинанд, между бровями которого пролегла глубокая морщина, объяснил, что все сцены прикосновений, от которых главная героиня смущённо краснела, никуда не годятся. И, как оказалось, восхваляющие богов стихотворения в рассказах Эльвиры и были любовными сценами.

«Это что, индийское кино?!»

Я сразу же подумала о сценах из индийских романтических фильмов, где стоит мужчине и женщине пристально посмотреть друг на друга, как внезапно появляется множество людей, вовлекающих всех в экстравагантный танец. Конечно, танцы впечатляли, и на них было весело смотреть, но сюжет в таких фильмах терялся для меня.

— Я хочу сказать, что использованные тобой выражения слишком прямолинейны и непристойны. Публиковать такую историю для кандидата в аубы просто возмутительно, — заключил Фердинанд.

Я написала любовный роман для девочек, а в итоге к нему отнеслись как к какой-то порнографии. Как жаль.

— Я понимаю, что мне всё ещё сильно не хватает здравого смысла дворян, поэтому перестану писать любовные романы сама. Кажется, будет лучше обучить для этого дела кого-нибудь другого.

— Да, это было бы мудро. И, пожалуйста, избавься от этой рукописи.

Я просто не смогла бы написать любовную историю, в которой во время любовной сцены внезапно бы начинали восхвалять богов. Видимо, мне требовалось как можно скорее обучить писателя.

«Учитывая такую реакцию на любовные сцены романа для девочек… Интересно, как бы он отреагировал, прочитав настоящий эротический роман?» — задумалась я.