Том 3.5. Сюжетная история: Бонифаций — Дедушка в день крещения

Мои эмоции били через край¹. Всё потому, что моя внучка Розмайн была слишком милой и талантливой. С её маленьким хрупким телом она в роли главы храма блестяще провела церемонию крещения и дебют под взглядами множества дворян. И вот теперь я наблюдал, как она умело прикрывала собой детей Сильвестра в разговорах с дворянами.

«Так держать, Розмайн! Как и ожидалось от моей внучки! — хотел я громко поддержать её. Однако ситуация раздражала. — Эй, вы, нечего беспокоить мою Розмайн из-за Вильфрида!»

Карстед и Эльвира предупредили меня, чтобы я держался от Розмайн подальше. По их словам, стоит мне просто коснуться её — и она может умереть. Ещё они сказали, что Розмайн стремится показать себя хорошей старшей сестрой для юной Шарлотты, и настрого запретили как-либо в это вмешиваться. Если бы не эти их запреты, как дедушка я бы наорал на этих мерзких средних дворян, чтобы они наконец заткнулись, а затем просто выкинул бы их из зала.

Кстати говоря, Эльвира как-то обмолвилась, что для Розмайн было бы проблематично затыкать людей, пользуясь своей силой, как это делаю я, потому что девочка обладает таким количеством магической силы, что ситуация могла бы стать опасной. Я не понимал, с чего бы вообще так тревожиться. Если есть сила, её нужно использовать.

Между прочим, мой сын Карстед как-то предположил, что меня не сделали герцогом именно из-за такого хода мыслей. Но на самом деле я сам не стремился становиться аубом, чтобы избежать неприятной работы, которую на меня бы возложили. Дело было вовсе не в недостатке способностей.

Но даже так, смотря на Розмайн, я думал, что пусть она и оказалась настолько слабой, что как-то раз даже лишилась сознания от попадания всего лишь нескольких снежков, но при этом количество её магической силы было достаточным, чтобы оказывать ​​огромную поддержку Эренфесту.

Я вспомнил, как прошлой зимой вместе со многими другими рыцарями присматривал за детьми, когда те бросали друг в друга снежки. Это было поистине трогательное зрелище. По крайней мере, пока в Розмайн не угодили снежки, в то время как она пыталась слепить свой. Всего лишь нескольких попаданий оказалось достаточно, чтобы она потеряла сознание. Эта сцена перепугала всех рыцарей, не говоря уже о Вильфриде и его друзьях, которые и бросили те снежки.

С тех пор, как моим глазам предстала та шокирующая демонстрация слабости, я опасался приближаться к Розмайн. Мне казалось немыслимым, что маленьких снежков оказалось достаточно, чтобы вот так просто вырубить её. Я боялся, что она действительно могла умереть от моего прикосновения, как и говорил Карстед.

Когда пробил седьмой колокол, Розмайн попрощалась с герцогской четой и близкими ей людьми, а затем направилась к выходу из зала. Увидев это, я быстро переместился в место, мимо которого будут проходить дети. Причина? Ну конечно же всё для того, чтобы она попрощалась и со мной.

— Добрый вечер, господин Бонифаций.

— Желаю вам крепкого сна с благословением Шлафтраума, — сказал я детям.

«Хех… Моя внучка действительно самая очаровательная», — подумал я. Расстраивало лишь то, что она не может называть меня дедушкой в официальной обстановке, но с этим ничего не поделаешь.

Розмайн называла меня «дедушкой» лишь в нашу первую встречу во время её церемонии крещения и весной, когда проходило собрание герцогов, и она помогала снабжать основание магической силой. После передачи магической силы у Вильфрида никогда не оставалось достаточно сил, чтобы поблагодарить меня, а вот Розмайн всегда с улыбкой говорила: «Большое спасибо тебе, дедушка».

Сейчас я понимаю, насколько же драгоценным было то время, проведённое с Розмайн, когда нам не мешали посторонние. «Эх, когда же уже следующее собрание герцогов», — подумал я, мечтая, чтобы оно продлилось подольше.

Пока я предавался воспоминаниям, один из слуг Вильфрида с мальчиком на руках ворвался обратно в зал, несмотря на то, что они только что ушли. Вместе с ними был и мой внук Лампрехт, что служил рыцарем сопровождения Вильфрида.

То, как они спешили, было явным признаком опасности. Используя магическую силу, чтобы улучшить зрение, я сразу же огляделся, но по реакции собравшихся было видно, что никто не знал, что произошло.

— На нас напали в коридоре, ведущем к северному зданию! — выкрикнул Лампрехт. — Остальные рыцари сопровождения сейчас сражаются. У одного из нападавших был штап. Госпожа Шарлотта и госпожа Розмайн в настоящее время изолированы со стороны северного здания. Прошу немедленного подкрепления!

— Группы с первой по четвёртую, вперёд! — тут же скомандовал Карстед как командующий рыцарским орденом. — Все остальные, перекройте большой зал! Считайте, что дворяне, которых сейчас здесь нет, могут быть причастны!

Услышав приказ, рыцари немедленно заблокировали зал.

— Карстед, я спасу Розмайн! — выкрикнул я.

Я был не только сыном герцога два поколения назад, но и служил раньше в рыцарском ордене. Поэтому, даже находясь в отставке, я мог оказывать поддержку герцогу. Раньше я старался избегать такой работы, но в последнее время активно брал на себя как можно больше обязанностей, чтобы помочь обеспечить безопасность Розмайн. Я хотел услышать от неё: «Спасибо, дедушка. Люблю тебя!» — а потому не собирался позволять кому-либо отнять у меня такую возможность.

— Отец?! — удивлённо выкрикнул Карстед.

Однако прежде, чем он успел попробовать остановить меня, Сильвестр закричал:

— Фердинанд, иди с ним! Не дай Бонифацию зайти слишком далеко!

— Ты просишь у меня невозможного… — со вздохом ответил Фердинанд.

Я проигнорировал происходящую позади меня беседу, выбежал в перекрытую рыцарями дверь зала и понёсся к северному зданию. Укрепив ноги магической силой, я одного за другим обогнал рыцарей, спешащих на помощь. Я не мог не подумать: «Пусть мне уже шестьдесят², но этим молодым парням меня пока не превзойти! Я доберусь туда раньше всех!»

От большого зала до северного здания было довольно далеко. Пока я бежал, используя на ногах укрепление, мне в голову пришла мысль, что я мог бы двигаться ещё быстрее, будь у меня такой же ездовой зверь, как у Розмайн.

— Розмайн! Где ты?! — кричал я.

После нескольких поворотов я увидел рыцарей, сражающихся с врагами в чёрном. Я тут же усилил зрение, но так и не смог нигде увидеть Розмайн или Шарлотту. Другие рыцари сопровождения могли отвести их в северное здание, но я не собирался уходить, пока сам не удостоверюсь в их безопасности.

— Розмайн, ты в порядке?! — выкрикнул я, напрыгнув сзади на одного из атакующих, и сокрушил его одним ударом усиленной руки.

В следующий момент повалившийся на пол человек в чёрном с глухим звуком разлетелся на куски.

— А-а?! Что?! Он самоуничтожился?

Кровь и органы разлетелись вокруг, в то время как взрыв сбил с ног сражавшихся рыцарей и нападавших. В воздухе витал запах крови. Рыцарей, которым в лицо угодили ошмётки противника, начало рвать. Заметив это краем глаза, я тут же отчитал их:

— Идиоты! Не отвлекайтесь!

Мой сердитый окрик вернул рыцарей в чувство, и те снова поднялись на ноги. Вот только стоило им встать, как другие одетые в чёрное враги начали взрываться один за другим. Я привык к виду того, что становится с моими врагами, когда я их бью или рублю оружием, но мне впервые довелось увидеть, чтобы враг взрывался сам по себе.

— Что здесь происходит... Ничего не понимаю, но раз враги умерли сами по себе, то так даже проще, — пробормотал я, а затем обратился к одному из рыцарей. — Эй ты, Розмайн в безопасности?

— Эм-м… я не знаю. Госпожа Шарлотта была похищена, и я видел лишь, как госпожа Розмайн кинулась в погоню на своём ездовом звере.

— Бесполезный идиот! — рявкнул я и тут же бросился к распахнутому окну.

Если враг умер сам, то мне не было смысла и дальше оставаться здесь. Моей задачей являлось спасение Розмайн, а не какой-то сбор информации для установления личности преступников.

Когда я оказался у окна, вернулась Ангелика — рыцарь сопровождения Розмайн — держащая на руках очень бледную Шарлотту.

— Ох, юная леди Шарлотта, рад, что вы в безопасности. А где Розмайн?

— Старшую сестру кто-то похитил. Она воспользовалась своими рыцарями сопровождения, чтобы спасти меня, а её… — Шарлотта замолчала, а её глаза наполнились слезами.

У меня округлились глаза, и я посмотрел на Ангелику. Как рыцарь сопровождения она быстро объяснила ситуацию:

— Сейчас Корнелиус преследует преступника. Я планировала присоединиться к нему, как только доставлю сюда юную леди. Господин Бонифаций, пожалуйста, позаботьтесь о ней.

Ангелика попыталась передать Шарлотту мне, но я проигнорировал её. Расстояние было слишком большим даже для моих усиленных глаз, но всё же я смог разглядеть, как Корнелиус спускается в лес.

— Розмайн — моя внучка. Я сам отправлюсь за ней!

Я оттолкнул Ангелику в сторону и выпрыгнул из окна в зимнее ночное небо, при этом создав ездового зверя и приземлившись ему на спину. Учитывая, что движения крыльев создавали много шума, я предпочёл парение с редкими взмахами. Я сосредоточился, пытаясь уловить каждый звук, какой только мог. Я не слышал слуг, работающих вдали за лесом, но на некотором расстоянии от того места, где приземлился Корнелиус, я смог разобрать стук копыт лошадей, несущихся в сторону парадных ворот. «Это они!» — понял я и, широко раскрыв глаза, взмыл в небо, больше не заботясь о издаваемом моим ездовым зверем шуме.

Влив в зверя большое количество магической силы, чтобы добиться максимальной скорости, я помчался сквозь холодный воздух к источнику издаваемого преступниками шума.

Нагоняя похитителей, я принялся вливать в штап бурлящую от гнева магическую силу, чтобы не позволить им сбежать. Штап заискрился, и когда собравшийся на его конце шар магической силы стал больше моей головы, я уже был к похитителям достаточно близко, чтобы увидеть скачущих лошадей, даже не используя усиленное зрение. Я опустил штап, решив ударить магией по дороге на пути лошадей. Шар магической силы устремился в лес, оставляя после себя хвост белого света. Мгновением спустя раздался громкий взрыв. Деревья повалило, и лес наполнился криками зверей и птиц, разбегающихся подальше от места взрыва.

Естественно, лошадей это тоже перепугало, отчего они взбесились и помчались прочь.

— А-а-а-а! Так это ты тот глупец, что похитил мою единственную внучку?!

Я бросил ездового зверя вниз, высвобождая магическую силу, чтобы подавить первую из обезумевших лошадей. Испытав на себе моё подавление, лошадь встала на дыбы и, остановившись, начала пускать пузыри. Человека, что управлял лошадью, при этом сбросило с неё. В гневе раздробив ему череп, я принялся искать Розмайн и сразу же заметил привязанный к лошади свёрток ткани. Мгновенно разорвав верёвки, я забрал свёрток и, пнув укреплённой ногой падающую на меня лошадь, отбросил её в сторону.

— Розмайн, ты там?

Свёрток оказался настолько лёгким, что мне с трудом верилось, что внутри может быть ребёнок. Но после того, как я потряс его, у меня не осталось сомнений, что внутри человек.

— Как бы я её ни тряс, она не отвечает! Только не говорите мне, что она мертва?! Розмайн, я сейчас же вытащу тебя оттуда!

Сколько бы я не вслушивался, Розмайн не отвечала. У меня кровь отлила от лица, и я схватился за край свёртка, стараясь поскорее развернуть, а затем просто с хлопком встряхнул его, в отчаянной попытке вытащить внучку. Когда ткань развернулась, было уже слишком поздно. Прежде чем я успел что-либо понять, груз внутри быстро раскрутился. Розмайн отправило в полёт, и она, вращаясь боком, на огромной скорости улетела в совершенно неожиданном для меня направлении. У меня не было и шанса схватить её.

— А-а-а-а?! Розмайн улетела?! — не веря в случившееся, воскликнул я.

Мгновением спустя Фердинанд, который, как оказалось, следовал за мной, успел поймать Розмайн прямо перед тем, как та врезалась в дерево. К счастью, она не пострадала, но у меня из-за случившегося сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

После этого Фердинанд определил, что Розмайн заставили выпить яд, а потому её нужно немедленно отвезти в храм и дать противоядие, иначе она умрёт. Честно говоря, я не хотел отправлять свою симпатичную внучку в храм, а также не хотел доверять её мужчине, пусть он и был её опекуном.

Но даже если бы я отвёз её в свой особняк, то не смог бы подобрать необходимую дозу противоядия, а в замке сейчас царила такая суматоха, что неизвестно, насколько будет отложено лечение Розмайн. К тому же, как и предупреждал мой сын Карстед, я мог случайно убить Розмайн, просто прикоснувшись к ней. Что совсем недавно чуть не произошло.

Вспомнив о том, как Розмайн летела к дереву, я вытер пот со лба. Лучшее, что я мог сделать для неё сейчас — это вместе с Корнелиусом догнать другую лошадь и определить виновника.

***

— За мной, Корнелиус!

— Да, дедушка.

Другая лошадь тоже взбесилась и неслась во весь опо́р, так что мы смогли легко обнаружить её и быстро схватить преступника. Вот только и этот человек оказался слугой, а не тем дворянином, обладающим штапом. Поскольку Корнелиус видел, как Розмайн захватили сетью из магической силы, среди преступников должен был присутствовать дворянин.

— Кто отдал вам приказ? — принялся я допрашивать слугу.

— Я не знаю. К нам подошел дворянин, одетый во всё чёрное, и приказал сделать так, как он сказал.

Я огляделся, выискивая, нет ли здесь кого-то ещё, но никого не обнаружил. Таким образом, у меня не осталось другого выбора, кроме как взять с собой этого слугу.

Когда мы связали его, над лесом взметнулся луч красного света, означающий просьбу о помощи. Мы с Корнелиусом переглянулись, после чего я перекинул пойманного слугу через плечо, и мы помчались на ездовых зверях вглубь леса, откуда был послан сигнал «ро̄т».

Достигнув места, откуда был выпущен красный луч, мы обнаружили, что Ангелика захватила дворянина в чёрном.

— Господин Бонифаций, не могли бы вы мне помочь? Он слишком тяжёлый для меня, — обратилась ко мне Ангелика.

— Отличная работа, Ангелика. Просто оставь его мне… А теперь я хочу знать, кто тот глупец, который посмел коснуться моей внучки?

Я схватил ткань, закрывающую лицо преступника, и с силой сорвал её. Человек вскрикнул от боли. Видимо, я чуть не сорвал эту ткань вместе с кожей. Мужчина жалобно смотрел на меня. Его лицо оказалось мне знакомо.

— Вико́нт Джойсотарк…

— Господин Бонифаций! Я... — начал было он, как я тут же заткнул его.

— Молчать!

Виконт Джойсотарк был родственником покойной третьей жены Карстеда, Розмари. Пусть наше родство и было дальним, но от вида преступника, который оказался связан с моей семьёй, у меня кровь прилила к голове. Я стиснул зубы и крепко сжал штап, в попытке усмирить свой гнев и не забить этого человека до смерти. Смотря на трясущегося от страха мужчину, я выдавил:

— Оставь оправдания до встречи с аубом Эренфестом... У меня нет желания их слушать. Я отчаянно сдерживаюсь, чтобы не раздавить тебя здесь и сейчас. Так что не открывай рот.

Используя штап, я связал виконта Джойсотарка, привязал его к слуге, а затем притащил их обоих в замок.

— Корнелиус, доложи обо всём аубу Эренфесту. Я останусь здесь и прослежу, чтобы эти глупцы не сбежали. Ангелика, останься со мной. Даже мне не следует действовать в одиночку.

— Поняли.

***

Я надел на виконта Джойсотарка запечатывающие штап браслеты и бросил преступников в темницу замка, предназначенную для содержания дворян, что совершили преступление. Затем, выслушав объяснения в общих чертах, я заткнул им рты и запер, чтобы не сбежали.

— Ангелика, мы останемся тут, пока ауб Эренфест не вызовет нас, — объяснил я, сев на ближайший стул.

Ангелика обвела взглядом меня и наших пленников, а затем печально опустила плечи.

— Господин Бонифаций, вы такой сильный… Несмотря на то, что я использовала укрепление тела, госпожу Розмайн всё равно смогли похитить прямо у меня на глазах.

— Но разве ты не спасла Шарлотту? Насколько я понимаю, основная вина лежит на Розмайн, проигнорировавшей Корнелиуса и улетевшей в одиночку. Она поступила слишком безрассудно для той, кто не в состоянии защитить себя. Вполне возможно, что Шарлотта умерла бы, если бы не ты и твоё укрепление. Ты хорошо постаралась.

Ангелика была довольно сильна для средней дворянки и могла использовать укрепление тела магической силой на достаточно высоком уровне. Конечно, Ангелика поступала слишком расточительно, при укреплении наполняя магической силой всё тело, но даже так она очень хорошо справлялась для своего возраста.

От моей похвалы её лицо омрачилось.

— Правда? Вот только когда я вкладываю магическую силу в укрепление тела, у меня практически не остаётся её на что-либо ещё. Кроме того, даже когда этот остаток сил есть, у меня не выходит использовать какую-либо другую магию одновременно с укреплением. Если бы только помимо укрепления тела я смогла создать ездового зверя, то у меня бы получилось спасти госпожу Шарлотту самостоятельно… Тогда Корнелиус остался бы с госпожой Розмайн, чтобы защищать её, — с сожалением ответила Ангелика, опустив голубые глаза и закусив губу.

— Если бы ты не сделала что-то, что было в твоих силах, то да, тебе следовало бы об этом поразмыслить. Но нет смысла сожалеть о том, что изначально было вне твоих возможностей. Сколько бы ты об этом не думала, это ничего не изменит.

Поскольку я родом из герцогской семьи, у меня было больше магической силы, чем у большинства дворян. Кроме того, я использую укрепление тела в течение многих лет, а потому достаточно опытен, чтобы применять частичное укрепление и усиливать только те части тела, которые мне нужны. Для меня всё это столь же естественно, как дышать. Тем не менее использовать укрепление тела непросто. Конечно, если привыкнуть, то станет возможно усиливать себя, используя небольшое количество магической силы, однако до тех пор, пока человек не освоит частичное укрепление, ему будет требоваться значительное её количество.

Освоить укрепление тела сложно, а потому даже среди высших дворян мало кто стремится его использовать, что уж говорить про средних.

— Тебе нужно стремиться к тому, чтобы преодолеть свои недостатки. А самый быстрый путь преуспеть в укреплении тела — это увеличить твою магическую силу. Но хотя я и сказал, что этот путь самый быстрый, вот только увеличить магическую силу на самом деле весьма сложная задача.

Для средней дворянки Ангелика обладала довольно высоким количеством магической силы, но вот значительно увеличить его будет сложно. Я недовольно проворчал, думая, что с этим можно сделать, однако Ангелика медленно покачала головой и ответила:

— В настоящее время я увеличиваю свою магическую силу, используя «метод сжатия Розмайн». Пока я не добилась ощутимых успехов, но в будущем смогу увеличить магическую силу ещё больше.

— Метод сжатия Розмайн?! Что это такое?! — удивлённо спросил я.

Когда я услышал объяснение Ангелики, у меня округлились глаза. Оказалось, что Розмайн придумала новый метод сжатия магической силы, и незадолго до начала зимних кругов общения ему обучили рыцарей сопровождения герцогской семьи, за исключением рыцарей Вильфрида, а также часть рыцарского ордена. Эскорт Вильфрида не включили в число тех, кому раскрыли метод, ввиду того, что не так давно произошёл инцидент с Белой башней, а потому было решено пока не спешить с ними.

— Я ничего не слышал об этом методе сжатия магической силы! — возмутился я.

— Но… Я не думаю, что вам, господин Бонифаций, нужно ещё больше магической силы… — неуверенно ответила Ангелика.

— О чём ты говоришь? Мне, как деду Розмайн, нужно знать о таких вещах раньше, чем о них узнают другие. В чём заключается этот метод сжатия?

Ангелика приложила руку к щеке и склонила голову.

— Я связана магическим договором, а потому не могу рассказать о нём. Вам придётся обратиться к герцогской чете и попросить, чтобы госпожа Розмайн научила вас напрямую. Она единственная, кто сможет объяснить вам, в чём заключается её метод.

Я обрадовался тому, что у меня появился предлог для встречи с Розмайн. Погладив бороду, я мысленно сделал заметку, что должен встретиться с внучкой и узнать у неё подробности метода сжатия магической силы.

— Хорошо, Ангелика. Раз твоя магическая сила продолжит увеличиваться, то я сам займусь твоим обучением. Я приложу все силы, чтобы натренировать тебя, как рыцаря сопровождения Розмайн.

— Премного благодарна, господин Бонифаций! — обрадованно ответила Ангелика. Её голубые глаза сияли от предвкушения. — Буду счастлива получить ваши наставления!

Мы обменялись крепким рукопожатием. Таким образом Ангелика стала моей новой ученицей.

***

— Ангелика, поскольку ты уже умеешь укреплять всё тело, почему бы не потренироваться в частичном укреплении прямо сейчас? Важно уметь направлять магическую силу в определённую часть тела, чтобы уменьшить её расход.

— Хм. Меня бы очень выручило, если бы моя владычица научилась экономить магическую силу, но есть ли какая-нибудь хитрость при использовании частичного укрепления? — неожиданно раздался знакомый голос.

Почему-то, когда я начал учить Ангелику укреплению тела, мне ответила не она, а её магический меч, да ещё и голосом Фердинанда. Я невольно посмотрел на меч и спросил:

— Что это было?

— Меня зовут Штернлюк. Благодаря тому, что госпожа Розмайн окрасила меня своей силой, я обрёл способность говорить.

Как я понял, Ангелика получила говорящий магический меч после того, как Розмайн влила в него магическую силу. Более того, он даже мог запоминать то, что слышал.

— Ангелика, отдай мне этот меч…

— Я не могу этого сделать. Штернлюк — мой драгоценный магический меч, и я упорно трудилась, чтобы госпожа Розмайн пожертвовала ему свою магическую силу. Господин Бонифаций, вот вы бы сами отдали подарок, который получили от госпожи Розмайн?

— Действительно… Извини.

Я сразу понял, что она чувствовала. Сам бы я никогда не смог отдать подарок, полученный от моей любимой внучки. «Я тоже хочу получить подарок от Розмайн», — подумал я и начал размышлять о том, что, возможно, мне стоит и самому взрастить магический меч, а затем попросить Розмайн влить в него магическую силу. Вот только я бы хотел, чтобы меч говорил голосом Розмайн, а не Фердинанда…

***

Когда я уже всерьёз задумался о том, чтобы создать собственный магический меч, за нами пришёл Корнелиус.

— Дедушка, комната для допросов подготовлена.

— Сначала доложи. Какова ситуация?

— Есть! После того, как я доложил, что преступник был пойман, а́уб позволил дворянам, всё это время находившимся в большом зале, вернуться домой. Под надзором рыцарей, следивших за любыми подозрительными движениями, все они сели в кареты и быстро разъехались. Что до дворян, которые в тот момент отсутствовали в большом зале, всех их подвергли допросу. В основном они были из числа слуг герцогской семьи. Похоже, в то время одни подготавливали спальню герцога и герцогини, а другие присматривали за их ребёнком, поэтому они смогли быстро доказать свою невиновность, — сообщил Корнелиус. — Кроме того, я должен сообщить, что господин Фердинанд только что вернулся из храма.

Выслушав отчёт Корнелиуса, я встал.

— Ангелика, используя частичное укрепление, усиль руку насколько сможешь и неси его, — сказал я и передал Ангелике крепко связанного слугу. — Следуй за мной.

— Да, наставник³! — ответила она, энергично кивнув, и взяла мужчину.

Она пыталась усилить только руку, однако магическая сила по-прежнему текла через всё её тело. Тем не менее, я смог понять, что в её руке сконцентрировалось больше магической силы, чем в остальном теле. У Ангелики в какой-то мере получилось использовать частичное укрепление. Я счёл, что это успех.

— Наставник? — с недоверием спросил Корнелиус, глядя на нас.

Ангелика, неся преступника, гордо выпятила грудь.

— Я теперь ученица господина Бонифация. Он согласился обучать меня.

— Ангелика, ты… Уму непостижимо. Ты в своём уме?! — накричал на неё потрясённый Корнелиус.

— Молчи, слабак! Как ты смеешь говорить такое, когда всегда норови́шь сбежать с моих тренировок?!

Корнелиус на мгновение опешил, затем устремил на меня взгляд тёмных глаз и ответил:

— Напротив, я ни разу не сбегал с твоей тренировки, дедушка. Разве ты когда-нибудь позволял мне сбежать?

— Конечно нет, — гордо ответил я, хмыкнув. — Ах да, Корнелиус. Тебя я тоже потренирую. Розмайн не нужны рыцари сопровождения, неспособные её защитить.

Я хотел бы лично защищать Розмайн, вот только я происходил из семьи герцога, а потому, к сожалению, мой статус не позволял мне служить рыцарем сопровождения Розмайн. Поэтому мне оставался единственный способ защитить мою внучку — обучить её рыцарей сопровождения.

— Дедушка, значит ли это, что ты также собираешься тренировать Дамуэля и Бригитту?

— Конечно. Чем сильнее будут рыцари сопровождения Розмайн, тем лучше.

Задумавшись об обучении эскорта, я сразу понял, что в ситуации, когда Шарлотта была похищена, даже если бы рыцари сопровождения Розмайн были обучены, они все также отправились бы на помощь Шарлотте, оставив Розмайн без охраны. В этом не было никакого прока. «Возможно, мне просто следует переучить вообще всех рыцарей сопровождения, что служат семье герцога?» — задумался я.

Размышляя о том, как же мне обучать эскорт, я шёл к кабинету герцога. Когда я стал подниматься по лестнице, преступник, которого тащил я, при каждом моём шаге болезненно стонал, поскольку его голова билась о ступеньки. Шум раздражал, но я его проигнорировал. Мне нужно было сосредоточиться на составлении плана тренировок рыцарей сопровождения.

«Розмайн, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы натренировать рыцарей сопровождения, служащих семье герцога», — мысленно пообещал я внучке.

***

Когда мы подошли к кабинету герцога, стоящий снаружи рыцарь открыл нам дверь и громко объявил:

— Прибыл господин Бонифаций!

Первым вошёл Корнелиус, за ним я с виконтом Джойсотарком, а потом Ангелика со слугой.

В комнате находились ключевые лица Эренфеста: герцог и герцогиня, Фердинанд, родители Розмайн: командующий рыцарским орденом и его жена. Они стояли у дальней стены. Вдоль правой стены располагались пять рыцарей-командиров из ордена и по одному из эскорта каждого члена семьи герцога. Вдоль левой — Норберт и Рихарда, как главные слуги, управляющие остальными слугами в замке, а также служащие герцога и герцогини.

Я оглядел собравшихся, заметив, что все их взгляды прикованы к виконту Джойсотарку, которого я принёс. Я кивнул Сильвестру и доложил:

— Ауб Эренфест, я прибыл по вашему приказу.

— Хорошая работа, Бонифаций, — ответил Сильвестр.

Я перевёл взгляд на Фердинанда.

— Прежде чем начнётся допрос, могу ли я спросить… Фердинанд, что с Розмайн?

— Её жизнь вне опасности. Тем не менее, я считаю, что лучше пока воздержаться от каких-либо деталей. Нет никакой необходимости делиться информацией с преступниками.

Фердинанд произнёс это так, будто имел в виду виконта Джойсотарка и того второго, но в его взгляде читалось, что он подозревал, что кто-то из собравшихся здесь может быть как-то связан с преступниками. Когда я заметил это, у меня не осталось другого выбора, кроме как пока отложить выяснение состояния Розмайн.

— А теперь, Бонифаций, мы хотим услышать, что случилось после того, как ты выбежал из большого зала, — сказал Сильвестр.

Допрос начался, и я рассказал обо всём, что произошло с того момента, как покинул большой зал. Про то, как я, усилив тело, достиг места сражения, как враг взорвался после моего удара, как спас Розмайн, как схватил слугу, как увидел ро̄т от Ангелики и последовал на сигнал, где обнаружил, что она схватила виконта Джойсотарка.

— Похоже, что слуга лишь выполнял приказы, отданные ему дворянином в чёрном. Ему просто сказали доставить груз на лошади к карете без герба, находящейся невдалеке от того места, где работали он и другие слуги.

— Ауб, как и сказал господин Бонифаций, в том месте действительно находилась карета, — подтвердил один из тех рыцарей, что наблюдали, как дворяне возвращались домой.

Согласно его словам, на указанном месте находилась карета без герба, предназначенная для перевозки слуг и подчинённых. Но даже если герб отсутствовал, на карете всё равно должны были присутствовать отметки, чтобы слуги могли определить, их ли это карета. Однако другие дворяне не могли идентифицировать кареты по подобным отметкам.

— После того, как все дворяне, что находились в большом зале, разъехались, остались лишь карета с гербом виконта Джойсотарка и ещё три без герба, — сообщил рыцарь. — Возможно, что это он привёз со своими слугами и подчиненными тех нападавших в чёрном.

— Правда одна из тех карет без герба располагалась далеко от карет виконта Джойсотарка, — добавил другой рыцарь. — Даже если бы он успешно похитил госпожу Розмайн, со стороны это было бы очень заметно.

Рыцари-командиры начали высказывать свои мнения, ничуть не сомневаясь в виновности виконта. В этом не было чего-либо удивительного, поскольку Джойсотарк оказался единственным дворянином, который отсутствовал в большом зале. Однако сам виконт со слезами на глазах отчаянно мотал головой. Из-за кляпа он не мог говорить, но, тем не менее, мотал головой, пытаясь отрицать сыплющиеся на него обвинения.

Виконт Джойсотарк явно был виновен в похищении, но что-то в его поведении беспокоило меня. Я взглянул на Сильвестра. Казалось, он тоже ощущал, что здесь что-то не так, а потому махнул рукой, останавливая рыцарей.

— Подождите. Я хочу услышать точку зрения самого виконта Джойсотарка.

Едва виконту Джойсотарку вынули кляп, как он закричал:

— Ауб Эренфест, у меня только одна карета с гербом и две без. Я ничего не знаю о той, что находилась вдалеке. Кроме того, я не похищал госпожу Розмайн. Я похитил лишь госпожу Шарлотту.

Виконт Джойсотарк настаивал, что никоим образом не причастен к похищению Розмайн. Вот только при этом он так отчаянно пытался оправдаться, что открыто говорил обо всём, что сделал.

— Ангелика, что ты об этом думаешь? — спросил я.

— Верно, виконт Джойсотарк был тем, кто похитил госпожу Шарлотту. После того, как виконт выбросил её, он сбежал на восток. А госпожу Розмайн спасли на юге, что на значительном расстоянии от места, где я поймала виконта. Я считаю неразумным предполагать, что он несёт ответственность за оба похищения.

После слов Ангелики комната загудела, а выражение лица Сильвестра посуровело.

— Получается, среди дворян есть ещё один преступник?

— Я полагаю, что для одного человека это возможно лишь в том случае, если он, пока мы спасали падающую госпожу Шарлотту, не сбежал на восток, а сделал резкий поворот на юг в лес, поймал ездового зверя госпожи Розмайн магической сетью, напоил её ядом, передал слугам и затем помчался на восток к дому лесника, — ответила Ангелика с серьёзным лицом.

Тем не менее все понимали, что для обычных людей такое невозможно.

Я мысленно представил место, где именно был схвачен виконт Джойсотарк. Это место и правда находилось далеко от того, где Корнелиус спустился в лес. Учитывая, насколько сложно использовать ездового зверя в лесу, где деревья мешают расправить крылья, виконт Джойсотарк не смог бы совершить оба похищения. Ему не хватило бы времени, даже если бы у него была подготовлена лошадь.

Возможно, если бы я использовал укрепление тела и бежал изо всех сил, то пусть и с трудом, но мог бы всё это успеть. Однако для виконта Джойсотарка подобное совершенно невозможно. Если бы он обладал больши́м количеством магической силы и был способен настолько укрепить тело, то Ангелика никогда бы не захватила его.

Сильвестр, слегка постукивая пальцами по столу, перевёл взгляд с Ангелики на виконта и спросил:

— Виконт Джойсотарк, кто был вашим сообщником?

— У меня не было сообщников, — заявил виконт. — Учитывая риск того, что о плане могли узнать, я счёл, что намного надежнее сделать всё самостоятельно.

Вот только несмотря на его заявление, не было никаких сомнений, что он танцевал под чужую дудку. Виконт Джойсотарк был просто не способен придумать и осуществить настолько масштабный план.

— В таком случае, виконт Джойсотарк, подробно изложите всё, что вы сделали, — приказал Сильвестр.

История, которую поведал виконт Джойсотарк, оказалась настолько нелепой, что у всех присутствующих в комнате разыгралась головная боль. Даже я, не особо умеющий пользоваться головой, не мог подобрать слов от его невероятной глупости. Что уж говорить о Фердинанде, который привык составлять подробные планы для всего, что делал. Он просто застыл на месте, сжимая виски́.

Если кратко, то виконт Джойсотарк планировал похитить одного из детей герцога и спрятать его в домике лесника, который он обнаружил в лесу во время охотничьего турнира. Захватив Вильфрида или Шарлотту, он намеревался рассказать об их местонахождении Розмайн, а затем вместе с ней спасти ребёнка. Тем самым он надеялся заслужить её расположение. В случае же, если бы он похитил саму Розмайн, то он собирался сделать вид, что прибыл раньше всех, чтобы освободить её, чем бы заслужил её благодарность. Уму непостижимо...

«Как он намеревался рассказать Розмайн о том, где находился бы похищенный ребёнок, когда ему даже не позволили бы к ней приблизиться? Кроме того, тем, кто прибыл бы первым помочь Розмайн, был бы я. Вот же идиот», — подумал я.

Он тайно провёз в каретах для слуг тех чёрных солдат с пожиранием и использовал их, чтобы задержать рыцарей сопровождения. Похоже, он считал, что сможет избежать подозрений, если уничтожит улики, взорвав солдат, после того как сбежит. Это был нелепый план с огромным количеством дыр.

Более того, этот дурак проводил крайне мало времени в дворянском районе и не знал, что зверь Розмайн может летать, а потому даже представить себе не мог, что она погонится за ним на ездовом звере. Боясь, что его поймают, он отбросил Шарлотту в сторону и сбежал. Вот только, когда он уже посчитал, что сумел скрыться, его схватила Ангелика, что было для него ещё более неожиданным.

В конце концов, виконт Джойсотарк даже не думал, что Розмайн так сильно любит свою сводную сестру, с которой она только что познакомилась на церемонии крещения, что лично бросится спасать её на ездовом звере.

У меня разболелась голова, пока он причитал, что основа его плана оказалась перевернута с ног на голову. Да весь его план с самого начала был откровенно нелепым. Все действия виконта просто кричали, что он полный дурак. Со всем этим человеку, который похитил Розмайн, не составило труда скрыть своё участие.

Когда рассказ виконта Джойсотарка подошёл к концу, Эльвира вздохнула, не скрывая неприязни.

— Госпожа Розмайн — святая Эренфеста, проявляющая сострадание даже к сиротам. Вы же называете себя её родственником. Так разве вы не знали этого?

— Госпожа Розмайн — моя племянница, она дочь моей младшей сестры Розмари.

— Вы ошибаетесь, виконт Джойсотарк, — прервала его Эльвира, холодно улыбнувшись. Одарив виконта взглядом угольно-чёрных глаз, она продолжила. — Вы ей не родственник. Розмайн — моя дочь. На её церемонии крещения я выступила как её мать, и она признаёт меня таковой.

Именно на церемонии крещения ребёнок признавался сыном или дочерью дворянина, а те, кто выступал отцом и матерью — признавались обществом как его родители. Нередко даже ребёнок любовницы, обладавший больши́м количеством магической силы, крестился как ребёнок от первой жены. Правда в таком случае у них редко возникали хорошие отношения, поскольку они не были кровными родственниками.

— Я искренне рада, что Розмайн не связана с вами родственными узами. Можно лишь скорбеть о том, что человек, который считает себя её дядей, был виновником её похищения и отравления. Ей не нужны самопровозглашенные родственники, которые причиняют ей лишь вред. Виконт Джойсотарк, можете ли вы представить, что я чувствую как её мать? — сказала Эльвира, решительно оборвав какие-либо связи семьи виконта Джойсотарка с Розмайн.

Я мог заметить испытываемое ею глубокое разочарование, которое она скрывала за сдержанной улыбкой. Эльвира долго страдала из-за Розмари, третьей жены Карстеда, и теперь, когда у неё имелась веская причина, она безжалостно разорвала все связи с её семьёй. Я хорошо знал обстоятельства Эльвиры, поскольку она часто приходила ко мне, чтобы посоветоваться, пока Карстед отсутствовал.

Конечно, я тоже не собирался проявлять сострадание к тем, кто подверг опасности жизнь моей милой внучки. Я еле сдерживался, чтобы не раздавить череп этого человека на месте, и хотел, чтобы он сдох как можно скорее.

— Вы осознаёте, что за то, что вы отравили приёмную дочь герцога, вас ждёт казнь? — спросила Эльвира.

— Госпожа Эльвира, я не травил её! Зачем мне причинять вред госпоже Розмайн?! Она же моя племянница! — кричал виконт, пытаясь оправдаться.

— Она не ваша племянница. И даже если вы не причинили вред госпоже Розмайн, вы напали на замок и подвергли угрозе жизнь госпожи Шарлотты, не так ли?

Виконт бессильно свесил голову. Его преступления были очевидны, а потому он просто не мог избежать казни. Однако мы всё ещё не знали, кто именно манипулировал им из тени и причинил вред Розмайн.

— Господин Карстед, вы проверили личности всех дворян в большом зале после того, как тот был перекрыт? — спросила Эльвира, посмотрев на мужа, озвучив то, что меня беспокоило.

Как командующий рыцарским орденом он должен был руководить оставшимися в зале рыцарями. Карстед серьезно кивнул и ответил:

— Верно. Мы проверяли всех, в том числе и тех, кто вернулся из туалетной комнаты. Никого из них не было снаружи.

Выстроившиеся вдоль стены рыцари согласно кивнули. Рыцарский орден проверил всех дворян в большом зале, чтобы удостовериться в их непричастности.

Сильвестр пристально посмотрел на виконта Джойсотарка, чтобы не упустить из вида любую его ложь, и спросил:

— Виконт Джойсотарк, вы утверждаете, что у вас не было соучастников или каких-либо помощников?

— Всё верно…

Фердинанд, который всё это время слушал, прижимая пальцы к вискам, медленно заговорил.

— Мне хотелось бы узнать о тех солдатах, которые участвовали в нападении на замок у северного здания. Действительно ли они ваши личные солдаты?

— Господин Фердинанд, прошу меня простить, но могу ли я кое-что сказать? — раздался голос.

Он принадлежал Дамуэлю, одному из рыцарей сопровождения Розмайн. Он смотрел прямо, с твёрдой решимостью в глазах.

Редко когда рыцари низкого ранга просили разрешения выступить на подобном собрании, но Фердинанд немедленно удовлетворил его просьбу.

— Они были личными солдатами графа Биндевальда, — заявил Дамуэль. — У меня нет в этом никаких сомнений. Во время боя я убедился в этом по их кольцам. Я понимаю, что одних лишь моих слов может быть недостаточно, но это те же самые кольца, которые я видел в храме.

Граф Биндевальд был дворянином Аренсбаха, обвинённом в использовании подде́ланных Вероникой документов, чтобы проникнуть в город без разрешения герцога, и в нападении на Розмайн, тайно удочерённую герцогом, и Фердинанда, единокровного брата герцога.

После слов Дамуэля в комнате поднялся шум.

— Графа Биндевальда? Быть не может… — послышалось бормотание.

— Не стоит сомневаться. Дамуэль служил эскортом Розмайн ещё до её крещения. Он присутствовал во время попытки графа Биндевальда похитить её, — поддержал его Карстед.

Фердинанд кивнул и спросил:

— Кто-нибудь ещё заметил эти кольца?

Некоторые рыцари сопровождения, что участвовали в бою, видели, что у нападавших имелись кольца, но никто не рассмотрел герб. Кроме того, по словам рыцарей, которым пришлось собирать доказательства на месте преступления, после взрывов не сохранилось ни одного кольца. В итоге единственным, кто видел кольца с гербом в том сражении, оказался низший рыцарь, что было слабым доказательством, однако Фердинанд, похоже, считал, что этого достаточно.

— Виконт Джойсотарк, где вы взяли тех солдат? Почему они были в вашем подчинении? Учитывая их кольца, они должны были принадлежать графу Биндевальду.

— Я-я понятия не имею, — заикаясь ответил виконт Джойсотарк. — Некоторое время назад виконт Герлах передал их мне, сказав, что они ему больше не нужны. Это всё… Я даже не думал, что они как-то связаны с преступником из другого герцогства…

Судя по его округлившимся глазам и нескрываемому потрясению на лице, виконтом Джойсотарком и правда манипулировали. Если мы хотели получить от него более ценную информацию, нам ничего не оставалось, кроме как исследовать его воспоминания.

— Достаточно, — закончил допрос Сильвестр. — Вы посмели напасть на семью герцога, а потому ваша казнь не подлежит обсуждению.

Слегка махнув рукой, Сильвестр дал знак увести виконта Джойсотарка. Двое рыцарей тут же вышли вперёд, чтобы выполнить приказ.

— Вызови завтра сюда гиба Герлаха, — отдал Сильвестр следующее указание.

— Есть!

Земли гиба Герлаха располагались рядом с землями графа Лейзеганга — родины моей жены. От неё я слышал, что между Герлахами и Лейзегангами уже долгое время имелся напряжённый конфликт. Я попробовал покопаться в воспоминаниях, надеясь найти ещё какую-нибудь полезную информацию, и кое-что вспомнил. Моя жена как-то упоминала, что жена гиба Герлаха приглашала Георгину на чаепитие…

***

На следующий день гиб Герлах был вызван на допрос. В отличие от прошлой ночи, в комнате присутствовало значительно меньше людей: герцогская чета, Фердинанд, я, Карстед и пять рыцарей-командиров из ордена.

— Гиб Герлах, у меня есть к вам вопросы, — начал Сильвестр.

— Чем я могу быть полезен? — ответил Герлах.

Хотя он казался уверенным и непринужденным, я заметил, что его выделяющийся живот, явно не знавший тренировок, слегка дрожал. Виконт Герлах был довольно высокого роста, а потому я не мог не подумать: «Ну что за разочарование. Тебе стоит хоть немного тренироваться. На что ты тратишь молодость. Вот, бери пример с моего пресса!»

Пока я, положив руку на свой хорошо натренированный пресс, размышлял о том, нужно ли привлечь к тренировкам ещё и служащих, гиб Герлах смотрел на Сильвестра, словно вообще не понимая, зачем его вызвали.

— Почему в вашем распоряжении были солдаты графа Биндевальда? — спросил Сильвестр.

— Солдаты графа Биндевальда? У меня? Не припомню, чтобы такие люди были в моём распоряжении.

— Вам ведь известно о нападении у северного здания прошлой ночью, не так ли? Используемые для этого нападения солдаты ранее принадлежали графу Биндевальду.

— Но какое отношение это имеет ко мне? — подобостра́стно улыбаясь, спросил виконт Герлах и скрестил руки на груди.

Делая вид, что вообще не понимает, почему его допрашивают, он, похоже, намеревался строить дурачка.

Сильвестр ответил ему улыбкой и продолжил:

— Мы схватили преступника, стоявшего за нападением, и он сказал, что этих солдат ему передали вы, виконт Герлах. Совершенно естественно, что я вызвал вас для допроса. Насколько я могу судить, вы находились в деловых отношениях с графом Биндевальдом, верно?

— О-хо… так вы о том, что случилось вчера, — ответил виконт Герлах, смотря на Сильвестра серыми глазами и нарочито моргая. Затем, оглянувшись по сторонам, он опустил плечи, словно ища сочувствия, и продолжил. — На самом деле я тоже оказался жертвой. Это правда, между нашими с графом Биндевальдом землями имелся обмен некоторыми товарами, и он действительно доверил мне солдат, но сам я никогда не распоряжался ими.

— Хм, продолжайте, — сказал Сильвестр, махнув рукой.

— Как прикажете. Что касается тех солдат, то когда графу Биндевальду якобы дали разрешение въехать в город, он, как дворянин из другого герцогства, не мог взять с собой всех тех солдат, что у него были с собой, так что оставил лишних у меня. Однако затем, как вы сами знаете, он совершил преступление и попал в тюрьму, а потому не смог забрать их. Я полагаю, что подчинённые графа, с которыми я вёл дела, были как-то наказаны в Аренсбахе, поскольку перестали связываться со мной.

— И?

— Содержание тех солдат легло бы тяжелым бременем на меня, поскольку требовало больших затрат. Однако пока граф Биндевальд был жив, я не мог расторгнуть договоры его солдат. Поэтому я предложил их виконту Джойсотарку, сказав, что они всё равно смогут стать прекрасными слугами, пусть договоры о подчинении и ограничивают их ценность. С тех пор прошло уже много времени. Когда вы упомянули о них, я даже не подумал, что именно они использовались для того, чтобы создать проблемы в замке.

«Да... Этот человек тоже виновен», — пришло ко мне осознание. Пусть я и не мог объяснить почему, но чутье подсказывало, что он точно причастен к преступлению. В его спокойном взгляде и улыбке ощущалось самодовольство. Смотря на него, я чувствовал отвращение. Мне стало бы легче, если бы я мог просто проломить ему голову, вот только меня всю жизнь постоянно предупреждали не действовать, основываясь на одной лишь интуиции. Сначала требовалось найти какое-то оправдание, которое выглядело бы приемлемым для благородного общества.

— Я действительно передал личных солдат графа Биндевальда виконту Джойсотарку, но я не имею к произошедшему инциденту никакого отношения. Рыцарский орден подтвердил, что в то время я находился в большом зале. Я ничего не знал ни о плане, ни о том, что нападение должно было состояться вчера вечером, — уверенно произнёс виконт Герлах.

Как он и сказал, рыцарями было подтверждено, что он присутствовал в большом зале во время атаки. Несомненно, что его действия по передаче тех солдат в чёрном привели к суматохе в замке, но одного этого было недостаточно, чтобы обвинить его в том, что он навредил детям герцога.

Когда я смотрел на виконта Герлаха, в прищуренных серых глазах которого так и читалось: «Ну что ещё?», во мне закипал гнев. Полагаю, виконт раздражал всех присутствующих, однако то, что он не мог находиться на месте преступления, подтверждали рыцари, а потому никто не мог обвинить его в причастности.

У меня не было сомнений, что он виновен, но я не понимал, как это доказать. Я отчаянно пытался понять, как ему удалось схватить и отравить Розмайн, при этом не поставив под сомнение, что он в то время находился в зале. Я был не из тех, кто обычно работает головой, и всё же хотел понять, в чём дело, ведь какой-то способ должен быть.

«Что бы я сделал, если бы не мог укреплять тело?» — подумал я и, скрестив руки, попытался сопоставить всё, что знал. Тот факт, что рыцари перекрыли большой зал и подтвердили, что виконт находился там. То место, где я спас Розмайн. А ещё то, где Корнелиус спустился в лес. Думая об этом, я не удержался от стона. Тем временем допрос продолжался.

— Гиб Герлах, был ли виконт Джойсотарк единственным человеком, которому вы передали солдат графа Биндевальда? — спросил Фердинанд.

— Да, всё верно, — кивнув, немедленно ответил виконт.

Фердинанд нахмурился сильнее и продолжил:

— Значит, у вас больше нет его солдат?

— Всё так. У меня больше не осталось ни одного из солдат графа, — ответил тот.

Мутные серые глаза виконта Герлаха неприятно блеснули, а улыбка стала шире. Фердинанд ответил сдержанной холодной улыбкой.

— Достаточно. Можете идти, — сказал Сильвестр, сделав знак подбородком в сторону двери.

Виконт Герлах попрощался и покинул комнату. Я дождался, пока дверь полностью закроется, после чего взглянул на Сильвестра.

— Ауб Эренфест, — обратился я, указывая взглядом на гобелен позади него.

За гобеленом находился вход в зал для восполнения основания магической силой. Я намекал, что хочу поговорить о том, о чём могут знать только члены семьи герцога.

Сильвестр понял мой намёк, слегка кивнул и поднялся со своего места.

— Карстед, проследи за кабинетом в моё отсутствие. Мы с Бонифацием собираемся в зал восполнения основания магической силой. Все остальные пусть ждут нашего возвращения.

***

Оставив кабинет на Карстеда, мы с Сильвестром вошли в зал восполнения основания. Магический камень, содержащий божественные цвета богов, вращался посреди чисто-белого пространства. Как только мы оказались внутри, Сильвестр сбросил с себя маску герцога и позволил усталости отразиться на лице. Я тоже отказался от маски и расслабил плечи.

— Итак, дядя, что ты хотел мне сказать?

— Ты говорил, что большой зал был перекрыт, так? Он был перекрыт полностью?

Сильвестр, вероятно, помня о поведении виконта Герлаха, разочарованно кивнул.

— Да, рыцарский орден полностью перекрыл его… У тебя есть какие-то идеи? — спросил он, нахмурив брови.

В его тёмно-зелёных глазах смешались раздражение от сомнений в том, что же я собираюсь ему сказать, и надежда, что я заметил что-то важное.

— Включая проходы, используемые слугами, и секретные проходы, о которых известно лишь герцогу и преемникам?

От моих слов у Сильвестра расширились глаза. Затем он посмотрел в пол, пытаясь вспомнить, что именно происходило в большом зале.

— Насколько я помню, проходы для слуг были перекрыты, но не секретные проходы.

Секретные проходы предназначались для отступления в опасной ситуации и были известны только герцогу. Несмотря на то, что рыцари полностью перекрыли зал, я не думаю, что они следили за потайными дверьми, о существовании которых их не уведомляли.

— Я нашёл Розмайн в лесу, который часто посещают слуги. Однако место, куда первоначально спустился Корнелиус, и где он нашёл камень ездового зверя Розмайн, находилось далеко оттуда. Если предполагать, что виконт Герлах передал Розмайн слугам, а затем отправил их на лошадях, тогда он, должно быть, был как раз там, куда спустился Корнелиус.

Стоило мне объяснить, где именно Корнелиус спустился в лес, у Сильвестра от шока округлились глаза. Казалось, ему было сложно поверить в то, на что я намекаю. Я продолжил.

— Я не уверен, что всё правильно помню, поскольку с тех пор прошло много времени, но от отца я слышал, что из большого зала есть проход, ведущий как раз в ту часть леса. Это правда?

— Да, такой проход есть. Но разве он не должен быть известен только герцогам? — нахмурившись, подтвердил Сильвестр и пристально посмотрел на меня, явно требуя объяснений.

— Я немного старше твоего отца, помнишь? Я тоже получил полное образование для становления аубом.

Когда мой младший брат — отец Сильвестра, впоследствии ставший герцогом — был ещё молод, отец, бывший в то время аубом, тяжело заболел. И хотя ему удалось выздороветь, я получил полное образование герцога, чтобы мог сохранить линию преемственности в случае, если бы отец умер до того, как мой младший брат достиг совершеннолетия.

— Возможно ли, что Георгина рассказала виконту о существовании секретного прохода? — спросил я. — Понимаю, что это просто догадка…

— Невозможно! — резко ответил Сильвестр — Разве моя сестра могла узнать о существовании секретного прохода? Разве ты не помнишь, какой шум она подняла после того, как из-за меня потеряла возможность стать аубом?

По тому замешательству, что отразилось у него на лице, я понял, что имелось расхождение в том, как ту ситуацию видел он, и как её видели другие.

Сильвестр, похоже, считал, что его сестре оказалось не по силам стать аубом, и потому она вышла замуж в другое герцогство. Но для тех, кто знал Георгину с рождения, она была талантливой дочерью герцога, которая получила всё необходимое образование, чтобы стать следующим аубом.

Георгину выдали замуж в Аренсбах только потому, что герцогская чета в то время решила, что их дочь слишком одержима желанием стать следующим аубом, а потому не сможет хорошо работать вместе с Сильвестром. Однако изначально они надеялись, что Георгина сможет поддерживать Сильвестра также, как я поддерживал младшего брата. Вероятно, предыдущие герцог и герцогиня были столь наивны потому, что я не стремился к положению ауба, хотя и получил соответствующее образование.

— Сильвестр, ты знал Георгину лишь несколько лет с момента, как начал жить в северном здании. Но до твоей церемонии крещения она получала образование ауба. Другими словами, Георгина почти до самого совершеннолетия училась, чтобы встать во главе герцогства. Тебе следует считать, что она знает всё то же, что и ты.

Сильвестр крепко зажмурился и кивнул.

— Есть ли какие-либо доказательства, что моя сестра замешана? Есть ли доказательства, что гиб Герлах является преступником? Если так, то я смогу…

— Как я уже говорил, это просто догадка. Я чувствую, что он преступник. Я бы порекомендовал обсудить это с Фердинандом. Возможно, он сможет что-то найти или заманить виконта Герлаха в ловушку. Сбор доказательств — это не то, в чём я силён. Такая тонкая работа мне просто не подходит. У меня хорошо получается лишь выявлять и сокрушать врагов. Но будь уверен, как только ты дашь мне разрешение, я сразу же его раздавлю.

— Дядя, прошу не торопись, иначе возникнут проблемы. Тем не менее я понимаю, что твоё животное чутьё весьма острое, и его нельзя игнорировать. Предположим, что виконт Герлах действительно виновен. Тогда пусть Фердинанд проведёт расследование. Правда он будет жаловаться на лишнюю работу… — со сложным выражением лица сказал Сильвестр и, поглаживая подбородок, начал размышлять над моими словами.

— Да, лучше тебе оставить работу головой Фердинанду. Я тоже считаю, что это не та работа, с которой сможем справиться мы, — поддержал я его решение.

Если бы Сильвестр начал самостоятельно предпринимать какие-либо шаги, то наши враги быстро бы поняли это. Куда лучше доверить эту задачу Фердинанду и его служащему.

— Кроме того, — продолжил я, — теперь ты сможешь отказать в визите Георгине без каких-либо последствий, разве нет? Её приглашал Вильфрид, но теперь он наказан, к тому же в замке неистовствовали солдаты, принадлежавшие дворянину из Аренсбаха. У нас есть веские причины отказать ей в возвращении по соображениям безопасности. Это позволит нам выиграть несколько лет, не так ли?

— Ты прав, дядя. Мне нужно отказать ей и выиграть время, чтобы укрепить Эренфест.

Люди из Аренсбаха уже несколько раз подвергали опасности жизнь членов герцогской семьи, а потому Сильвестру требовалось закрыть границу для дворян Аренсбаха. После этого он мог воспользоваться появившимся у него временем для ослабления бывшей фракции Вероники и усиления верных ему людей и фракции Флоренции.

— Такова работа герцога. Выполни её хорошо. А я тем временем вобью немного здравого смысла в рыцарей сопровождения герцогской семьи и сделаю всё, что в моих силах для укрепления рыцарского ордена.

— Спасибо, дядя, — ответил Сильвестр.

По блеску в его глазах я видел, что он решительно настроен сделать всё, что в его силах, на благо герцогства.

***

Должен сказать, что когда я, чувствуя мотивацию обучать рыцарей сопровождения, вышел из комнаты восполнения основания магической силой, Фердинанд сообщил мне, что из-за яда Розмайн не проснётся по меньшей мере год. Я едва сдержался, чтобы не последовать за виконтом Герлахом и не прибить его.

— Могу я ударить его хотя бы раз за то, что по его вине я столько времени не смогу увидеть внучку? — спросил я, серьёзно посмотрев на Сильвестра.

Сильвестр гневно вскинул брови и зло ответил:

— Если ты хочешь получить моё разрешение, то принеси мне доказательства его вины! Одних твоих инстинктов недостаточно! А до тех пор нет!

Для меня было совершенно очевидно, что виконт Герлах виновен, но, к сожалению, в реальной жизни не всё так просто…

***

В конце концов, сон Розмайн затянулся не на один год, а почти на два. Кроме того, мне не разрешили посещать храм, несмотря на то, что я хотел её проведать. Поэтому я не переставая слал ордоннанцев к Фердинанду, прося сообщить, не проснулась ли Розмайн. Что до моего беспокойства, я заглушал его, нещадно тренируя рыцарей сопровождения герцогской семьи.