Том 2.3. Зимняя спячка и рукоделие

Папа и Тули отвели меня в мои покои при храме, где Фран встретил нас, широко распахнув глаза. Он быстро моргал, переводя взгляд с меня на мою семью.

— Что-то случилось, госпожа Майн?

— Фран, прости что так внезапно.

Он собирался уже пригласить меня войти, но я остановила его, сказав, что не хочу, чтобы Делия услышала мои слова, а затем прямо в дверях начала объяснять ситуацию. Я рассказала, что глава ассоциации чернил нацелился на меня, что к Лутцу пристала группа людей, и что в целях безопасности я начну жить в храме немного раньше, чем планировала. Я также упомянула, что хоть мы и не знали, что от меня нужно главе ассоциации чернил, чьё имя мне было неизвестно, мы знали, что у него имелись связи с дворянами и вокруг него ходило много плохих слухов. Это означало, что мы должны избегать упоминания об этом при Делии.

Выслушав все это, Фран нахмурился а затем медленно кивнул.

— Понятно. Я должен попросить вас рассказать главному священнику то, что вы сообщили мне.

— Фран, — начал папа, положив руку мне на плечо, — я сам попробую выяснить, что сейчас происходит, а пока я оставляю Майн на тебя. Позже я вернусь, чтобы проверить её.

— Можете на меня рассчитывать. Ваши визиты без сомнения станут тем теплом, что будут согревать госпожу Майн зимой, — ответил Фран после того как кивнул, глядя прямо на него.

— Майн, не доставляй своим слугам проблем и обязательно расскажи всё главному священнику. Недостаток общения со своим начальством ни к чему хорошему не приведёт.

Папа дал какой-то очень солдатский совет, на который я ответила улыбкой и дважды ударила себя кулаком по левой стороне груди. Выражение его лица смягчилось, после чего он вернул мне такой же салют.

Тули крепко обняла, а затем посмотрела на меня. В её больши́х голубых глазах читалось беспокойство.

— Пока, Майн. Я приду в свой следующий выходной. Веди себя хорошо, пока меня не будет, ладно?

— Хорошо. Я буду ждать тебя.

Проводив папу и Тули, я пошла в свои покои. Несмотря на то, что у меня здесь была своя комната, я всё же немного нервничала из-за того, что мне впервые придётся ночевать в храме. Увидев, что я внезапно вернулась в храм перед обедом, мои слуги были очень удивлены.

— Что случилось, госпожа Майн?

— В силу определенных обстоятельств моё зимнее пребывание в храме начнётся с сегодняшнего дня.

— Каких обстоятельств? — спросила Делия, склонив голову набок.

— Я не могу сообщить никаких подробностей, поскольку в этом могут быть замешаны дворяне, — ответила я, отрицательно покачав головой.

Делия попыталась переодеть меня в синие одежды, но я остановила её, поскольку у меня не было никаких планов выходить сегодня. Впрочем, делать мне было нечего. Я оглядела комнату, думая о том, как обычно провожу свободное время у себя дома.

— Чем вы все занимаетесь в это время? — спросила я.

Я могла сказать что делала Розина, даже не глядя. Она явно играла на своём фешпи́ле. Поскольку ей было разрешено играть до седьмого удара колокола, то похоже, она продолжала играть пока колокол не начинал бить.

Делия носила из кухни горячую воду, вероятно, чтобы приготовить ванну. Похоже, что время купания было важным временем для женщин, чтобы позаботится о собственной красоте и оттачивать свои прелести. Мне следовало бы подражать очарованию Делии.

Гил писа́л на грифельной дощечке дневной отчёт о работе «мастерской Майн» и о продуктах, которые были сделаны. Отчёт основывался на том, как компания «Гилберта» вела свои дела. Лутц попросил Гила написать его в рамках своего обучения.

Фран заканчивал отчёты о еде и припасах, что требовались для приюта и моих покоев, чтобы подготовить заказы на пополнение запасов. Каждый день он был занят всевозможными документами. Тем не менее он сказал, что теперь когда он может поручить часть работы Розине и Вильме, ему стало намного легче.

— Пожалуй, я напишу сообщение главному священнику с просьбой о встрече с ним.

Я села за свой рабочий стол и начала писать письмо главному священнику, в котором я просила разговора с ним, чтобы я могла рассказать ему о произошедшем. Однако пройдет еще несколько дней, прежде чем он ответит, так что кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем мы сможем поговорить. Закончив с сообщением, я начала планировать следующие книжки с картинками. Руководствуясь советом Фриды, я решила сделать новые детские книги со священными текстами и историями о подчиненных богах, стоящих под вечной пятёркой, связанных с каждым сезоном.

Мне приготовили роскошный ужин, который я съела в одиночестве, а затем Делия помогла принять мне горячую ванну. После этого я забралась в свою мягкую постель. Она была настолько велика, что я могла свободно вытягивать руки и ноги. Сбоку от себя я увидела стол с кувшином воды, чашкой и колокольчиком для вызова слуг.

— Спокойной ночи, госпожа Майн.

— Спокойной ночи, Делия. Спокойной ночи, Розина.

После того как балдахин моей кровати был задёрнут, я осталась в одиночестве на широкой кровати в полной темноте. Несмотря на вкусную еду, ванну, где никто не сердился, что я использую много горячей воды, и удобную кровать с больши́м количеством места... я бы предпочла поесть за столом со своей семьёй, помыться в неглубокой ванне, с лишь небольшим количеством горячей воды, играя при этом с Тули, и спать на маленькой кровати, прижимаясь к своей семье, чтобы было теплее. Я уже так сильно тосковала по дому, хотя не прошло и одного дня.

У меня были слуги, но между нами была непреодолимая грань — я была их хозяйкой, а они — моими слугами. Пусть они и относились ко мне с уважением, но мне не было позволено сближаться с ними. Мне было грустно и одиноко, и я ничего не могла с этим поделать, поскольку беспокоилась о том, что меня преследовали люди, которых я даже не знала.

***

Утро в храме наступило поздно. Или, если точнее, для слуг утро наступило рано, в то время как я, с другой стороны, валялась в постели, ожидая, пока они закончат готовить завтрак. Когда я попыталась встать, прежде чем они закончат, Делия накричала на меня, сердито говоря, что я должна продолжать спать, пока меня не позовут. Так я узнала, что благородные девушки должны притворяться спящими, пока их служанки всё не подготовят. Интересно, рассердится ли она, если я буду тайком читать книги, чтобы скоротать время?

— А теперь приступим к практике.

После лёгкого завтрака пришло время практиковаться с Розиной в игре на фешпи́ле. Она с улыбкой приготовила инструменты, заметив, как же прекрасно, что ей больше не нужно ждать моего прибытия в храм. В то время, как мы с ней занялись музыкой, Делия и Гил начали убирать комнату и набирать воду, а Фран отправился к главному священнику, чтобы передать моё сообщение и кратко изложить ситуацию. Вернувшись, он сказал, что главный священник приказал мне оставаться в моих покоях до его дальнейших распоряжений, а пока он должен собрать информацию. Похоже, что я буду проводить свои дни не просто в храме, а в своих покоях.

Урок музыки закончился на третьем ударе колокола. Поскольку я не могла выйти из своей комнаты, я проводила время, обучая Делию письму и простой математике, попутно разрабатывая планы для моей следующей книги с картинками.

— Вы на удивление хороший учитель, госпожа Майн. Вас намного легче понять, чем Гила.

— Ты так думаешь? Возможно, мне тоже стоит преподавать в храмовой школе, — сказала я.

Мой голос прозвучал немного застенчиво, так как я не привыкла к комплиментам Делии. Фран посмотрел на меня с некоторым сомнением и спросил, что такое «храмовая школа».

— Место, где дети будут учиться читать и писа́ть.

— Это что-то такое, что вы планируете сделать?

— Да, я собираюсь сделать это зимой.

Фран несколько раз удивлённо моргнул, а потом медленно покачал головой.

— Госпожа Майн, вы ничего не говорили мне об этом. Пожалуйста, объясните, что именно вы собираетесь делать и каким образом.

— Что? Но ведь всё записано прямо здесь.

Я достала из под подушки своё расписание на́ зиму и протянула его Франу. Просмотрев его, он пробормотал: «Это будет храмовая школа?». Похоже, что он не совсем понял меня, когда я сказала, что собираюсь дать детям образование. Похоже, что он считал, что образованием детей будут уроки шитья от Тули и обучение зимнему рукоделию от Лутца.

— Госпожа Майн, даже если вы говорите, что нужно научить детей читать, то благодаря ка́руте и книжкам с картинками, которые вы нам дали, они уже научились немного читать, — сказал Гил, пожав плечами.

— Я... я хочу, — подбирая слова, начала я, — чтобы они научились ещё и писа́ть. В таком случае, им будет легче работать, когда они станут слугами дворян, если они будут знать, как читать и писа́ть. А если они умеют считать и проводить расчёты, то смогут даже самостоятельно управлять мастерской или приютом. Я думаю, что знать подобные вещи лучше, чем не знать их.

Я упомянула отчёт о мастерской, который Гил писа́л вчера, отчего все присутствующие приняли мою точку зрения. Гил всё ещё плохо справлялся с больши́ми числами, поэтому он писа́л свои отчеты с помощью служителей в сером.

— Госпожа Майн, где вы собираетесь разместить вашу храмовую школу?

— В столовой детского дома, поскольку там могут участвовать и мальчики, и девочки. Я стану учителем.

— Пожалуйста, оставьте преподавание священнослужителям в серых одеждах. Госпожа Майн, вы не должны сами этим заниматься.

И Фран и Розина тут же отвергли мою идею. Мне, как всегда, придётся работать за кулисами. В конце концов, я решила сделать что-то похожее на школьную программу, по которой я сперва буду учить Делию в своих покоях. В таком случае, Фран и Розина станут учителями, чтобы обучить других служителей в сером, а когда те научатся, Фран с Розиной оставят на них задачу по преподаванию в храмовой школе.

М-м-м… а я ведь хотела быть учителем, так как, по-видимому, я довольно хороша в этом.

Для храмовой школы я поставила перед собой цель научить всех детей писа́ть все буквы алфавита, а также складывать и вычитать числа состоящие из одной цифры. Я приготовила много грифельных дощечек и грифелей, не говоря уже о детских книгах со священными текстами, что послужат учебниками.

Вскоре после того, как я наметила свои планы, пробил четвёртый удар колокола. После того, как я пообедала и выпила чай, пришёл Лутц.

— Майн, ты в порядке?

После того, как Бенно удостоверился, что Лутца не преследует кто-нибудь подозрительный, ему дали добро прийти и навестить меня.

Я сбежала вниз по лестнице, направляясь к Лутцу, который махал мне стоя в коридоре.

— Лутц, обними меня!

— Ох?!

Я бросилась к нему, требуя объятий. Я так изголодалась по теплу, что нуждалась в нём, чтобы зарядиться энергией. В те дни, когда я была Урано, мне было достаточно лишь книг. Но возможно из-за того, что я привыкла к этому детскому телу, а может и из-за того, что привыкла к своей семье, я теперь жаждала тепла других людей.

— Мне так одиноко без своей семьи. Я хочу вернуться домой.

— Это была всего лишь одна ночь, понимаешь?

Лутц лишь посмеялся над моими жалобами, а затем покачал головой. Вот только я ничего не могла с собой поделать.

— Я чувствую себя очень одиноко, но со временем я к этому привыкну.

— Уверена? Не почувствуешь ли ты себя со временем ещё более одинокой?

— Если станет ещё хуже, то я могу умереть от одиночества.

Я застряла в своих покоях, не имея возможности даже пойти в библиотеку, чтобы почитать. В моих комнатах не было никаких книг, кроме детских книг со священными текстами. Если бы мне пришлось продолжать жить без моей семьи здесь, я вполне могла бы потерять желание жить.

— Майн, зная тебя, это не похоже на шутку. Ты и правда способна умереть, стоит только отвести от тебя глаза.

— Мне будет одиноко, но я постараюсь терпеть, поэтому я хочу, чтобы ты тоже проявил терпение и позволил мне обнять тебя.

— Хорошо, хорошо.

Лутц позволил мне цепляться за него, пока я не успокоилась. Затем, всё ещё обнимая меня, он просмотрел отчет, написанный Гилом, и сравнил его со своим собственным, указывая на все ошибки в его расчётах. Пока я цеплялась за Лутца и успокаивалась, я получала различные жалобы от моих слуг.

— Вы не должны так поступать!

— Для благородной девушки такое поведение неподобающе…

— Вот же! Вы должны, по крайней мере, выбрать богатого дворянина!

— Госпожа Майн, почему бы вам не положиться на меня?

Я не обращала на них внимания. Предстоящая зима будет долгой и холодной, так что моё душевное здоровья сейчас важнее.

— Ах да, Майн, мастерская больше ничем не занята. Каков наш следующий шаг? Приступаем к зимнему рукоделию?

Второй тираж печати был завершён, и хотя у нас и имелись трафареты, чтобы напечатать больше, но закончилась бумага, которую мы бы могли превратить в книги. А больше бумаги мы уже не могли сделать, потому что вода в реке стала слишком холодной. Не говоря уже о том, что теперь, когда зимние приготовления были закончены, у нас заканчивалась сажа для чернил.

— Хорошо. Я объясню, как будет проходить зимнее рукоделие, так что можешь принести из мастерской инструменты и доски для реверси́?

— Конечно. Пойдём, Гил.

— Ага.

Лутц и Гил вернулись с досками и инструментами. Они поставили их на стол в малом зале, и я начала объяснять, как делать доски и фишки для реверси́.

— Вот эти толстые доски мы и будем использовать в качестве игровых. Используя линейку и сажевый карандаш, начертите прямые линии, чтобы у вас получилось восемь на восемь квадратов.

Объясняя, я нарисовала примеры линий на доске с помощью своего сажевого карандаша.

— После того, как линии нарисованы, вы вырезаете по ним канавки, используя этот инструмент.

Я указала на инструмент для резки с треугольным лезвием. Его я заказала в кузнице, предварительно расспросив плотника об инструментах с треугольными лезвиями.

— Как только канавки будут сделаны, проведите линии снова, используя чернила. Поскольку вы будете размечать канавки, я думаю, что чернила в них должны смотреться довольно красиво, но будьте осторожны, чтобы чернила не попали за границы канавок.

— Хорошо.

— Разрежьте тонкие доски на шестьдесят четыре квадрата, чтобы они соответствовали размеру квадратов игрового поля, а затем отполируйте их, чтобы они были гладкими и приятными на ощупь. После этого вы просто должны покрыть одну сторону чернилами, так что, как только вы закончите вырезать их, вся тяжелая работа закончится. Затем…

Я объяснила, что для фальшивых с̧ё̄ги, или, скорее, фальшивых шахмат, нужно разрезать доску точно так же, как и для реверси́. Но вместо того, чтобы красить одну из сторону, нужно написать на них букву. Услышав это, Лутц поморщился.

— Эй, Майн, может мы могли бы просто печатать буквы?

— Зачем?

— Не так уж много людей в приюте умеют писать, и не все из тех, кто умеет, достаточно хороши для такой работы. Буквы будут маленькими, и я думаю, что будет проблемой, если почерк окажется слишком плохим.

— М-м-м, хорошая идея... Думаю, я сделаю для этого трафарет.

Пока я рассказывала, Лутц записывал все шаги в своем ди́птихе. Я же записывала в собственном ди́птихе то, что мне требовалось улучшить или обдумать.

Гил, наблюдавший за нашей обычной беседой, уставился на Лутца своими фиолетовыми глазами.

— Лутц, ты что, хочешь, чтобы госпожа Майн научила тебя всему этому?

— Да. Майн не может работать в мастерской, так как она священница-ученица, а потому она должна заранее научить меня всему, чтобы я мог убедиться, что мастерская всё сделает правильно.

— Я думал, что ты такой потрясающий, раз всё знаешь, но на самом деле это госпожа Майн потрясающая, — ответил Гил, надувшись.

— Гил, Лутц действительно потрясающий. Ему нужно только один раз услышать моё объяснение, прежде чем он сможет повторить его в мастерской и закончить работу. Сейчас ты тоже слушал, но ты ведь не сможешь научить кого-то ещё что нужно делать, правда? — сказала я, ткнув в щёку Гила пальцем.

— Не смогу… — Гил опустил глаза в пол, а затем вскинул голову и указал на ди́птих Лутца. — Но это только потому, что у меня нет ди́птиха! Я бы тоже был потрясающим, если бы он у меня был!

— Ну да, теперь ты научился читать и писа́ть. Я думаю, тебе самому он скоро понадобится, если ты собираешься писать отчёты мастерской. Сейчас я не могу выйти на улицу, но когда придет весна, я сделаю тебе подарок.

— Правда?! Ладно, тогда я точно переплюну Лутца!

Гил высоко поднял голову и объявил себя соперником Лутца, заработав в ответ небрежное: «Удачи, постарайся к весне превзойти меня». Похоже, следующей весной Лутц поедет с Бенно в соседние города, чтобы осмотреть мастерские по изготовлению растительной бумаги, так что он хотел бы, чтобы перед этим Гил научился руководить всей «мастерско́й Майн».

— Ах, да, — добавил Лутц. — В следующий раз, когда я приду сюда, со мной будет ученик. По правде говоря, он весьма близок к совершеннолетию, но я его приведу.

— Зачем? Он займёт твое место, пока тебя не будет?

Я в замешательстве наклонила голову, а Лутц слегка нахмурился.

— Очевидно для того, чтобы как и я помогать в мастерской, но на самом деле мастер Бенно хочет, чтобы он научился вести себя как слуга.

— Ох, понятно. Он упоминал, что хочет нанять официантов для своего итальянского ресторана.

Я добавила пометку на свой диптих, чтобы включить его обучение в своё расписание.

— Эй, Майн, я понял как делать реверси́ и остальное, но как насчёт игральных карт?

— Жаль, что у нас нет чернил другого цвета, но нет смысла желать невозможного. Сейчас мы будем использовать обычные чёрные чернила.

Я нарисовала четыре масти карт и девять чисел, используя свою грифельную дощечку, а затем нарисовала для примера три ромба в середине большого прямоугольника.

— Мы сделаем четыре набора карт, на каждой из которых будет символ и соответствующее число.

— Получается, карт будет достаточно много, — отметил Лутц.

— Эй, этот символ немного похож на божественный инструмент, — гордо сказал Гил, указывая на бу́бны. — Он похож на копье Лейденшафта. А тот, другой, похож на посох Фрютрены.

По его словам, бубны были похожи на копьё Бога Огня, а пики на посох Богини Воды. Теперь, когда он упомянул об этом, украшение острия божественного копья и магического камня божественного посоха действительно напоминали их по форме.

— В таком случае, Гил, а как насчет богини ветра Шуцерии?

— Её щит круглый, так что ни один из них не подходит. Символ богини земли Гедульрих — чаша, так что она выглядит примерно так…

Похоже, что круг символизировал щит Богини Ветра, а перевернутый треугольник — чашу Богини Земли. Этого как раз хватало на все четыре масти. Подобное изменение, вероятно, позволят людям легче принять их. В результате, по рекомендации Гила я поменяла масти карт на пики, бубны, круги и перевернутые треугольники.

— Тогда я сделаю так, что валет, дама и король тоже станут символами. Было бы довольно тяжело каждый раз рисовать изображения на этих картах.

Я заменила валета мечом, символизирующим Бога Жизни, королеву короной, символизирующей Богиню Света, и короля чёрным плащом, символизирующим Бога Тьмы. Главная цель состояла в том, чтобы сделать дизайн как можно проще. Подумав, как быть с джокером, я остановилась на искажённом кольце, символизирующем Богиню Хаоса, которая влюбилась в Бога Тьмы, несмотря на то, что это было табу́, и подстегнула ревность Бога Жизни, чтобы превратить его в преследователя.

— Да, хорошо, теперь они действительно похожи на карты, сделанные в храме.

— Ага, их будет легко запомнить, поскольку они также появляются на ка́руте.

Мы с Гилом радовались тому, что нарисовали карты, но Лутц посмотрел на дощечку и нахмурился.

— Майн, тебе определённо стоит сделать трафареты, чтобы напечатать твои карты. Если мы попытаемся их нарисовать, то они ни за что не будут одинаковыми.

— Это правда... Я сделаю трафарет.

Мы решили сделать трафареты из плотной бумаги, чтобы печатать на деревянных карточках. Это был процесс, к которому я сейчас очень привыкла. В конце концов, у меня сейчас было более чем достаточно времени, а изготовить трафареты для чего-то настолько простого, как карты, было легко.

— Хорошо, Майн. Тогда мне пора домой.

Я не хотела, чтобы Лутц уходил, но и просить его остаться на ночь тоже не могла.

— Понятно…

Я печально кивнула, а Лутц с беспокойной улыбкой ущипнул меня за щёку. Я прикрыла щеку и посмотрела на него.

— Не смотри так грустно… Завтра я вернусь с Тули.

— Лучше бы это было так, если не хочешь, чтобы я умерла от одиночества.

После того как мы проводили Лутца, Гил с беспокойством посмотрел на меня.

— Госпожа Майн, вы чувствуете себя одинокой?

— Да. Я так привыкла жить со своей семьёй, что уже скучаю по ним.

Я знала, что оставаться в храме безопаснее для меня, но мне хотелось домой. Это был мой выбор — прийти сюда, и всё же я чувствовала себя покинутой.

— Хотите обнять меня, как вы обнимали Лутца? — спросил Гил, пытаясь помочь.

Прежде чем я успела ответить, я услышала позади себя громкий возглас.

— Это невозможно.

Я с удивлением обернулась и увидела Франа, стоящего с испуганным выражением лица. Он подошёл к Гилу и тихо отчитал его.

— Гил, госпожа Майн — твоя хозяйка. Слугам не положено утешать её. Лутц её друг, которого она считает своей семьёй, и ты не находишься в том же положении, что и он.

— Я понял... — Гил кивнул, стиснув зубы от досады.

При виде этого, выражение лица Франа немного смягчилось. Затем он опустился передо мной на колени и посмотрел мне прямо в глаза. Выражение его лица снова стало жёстким.

— Госпожа Майн, я понимаю, что из-за ваших чрезвычайных обстоятельств вам сейчас тяжело. Я беспокоюсь о вас я не буду обращать внимания на утешения от Лутца и вашей семьи. Однако я прошу вас соблюдать надлежащую дистанцию между вами и вашими слугами.

Фран дал мне понять, чтобы я не была слишком беспечна со своими слугами. Я не могла не посмотреть туда, где только что стоял Лутц. Он ушёл, и в пустой дверной проём ворвался холодный ветер, обжигавший, когда касался моих щёк. Вот только я больше беспокоилась о том, насколько одинокой будет зима, чем о том, насколько она будет холодной.