Том 2.3. Подготовка к весеннему молебну

Постепенно становилось теплее, и примерно половина снега, покрывавшего город, растаяла. Зимняя спячка закончилась, и всем пора было начинать разгребать оставшийся снег, готовясь к весне. Тули должна была вернуться на работу, а это означало, что впредь она могла навещать меня в храме в лучшем случае раз в два дня.

Приют закончил со всем своим зимним рукоделием, и мы продали его Бенно через Лутца. Это дало мне гораздо больше свободы действий при составлении бюджета для приюта. В лесу оставалось ещё достаточно много снега, чтобы там можно было что-нибудь собрать, но снег должен был скоро растаять. Тогда мы могли бы вернуться к сбору сырья для создания бумаги. До тех пор время было посвящено образованию, и священнослужители в серых одеждах, что раньше были слугами, обучали детей хорошим манерам. Похоже, что эти служители были обеспокоены тем, что я, бродя по приюту, прививаю детям дурные привычки. Они боялись, что позволив им продолжать говорить со мной так небрежно, они могут в конечном счёте вести себя так же и с другими священниками. Всё занятия проходили в столовой, а потому мастерская оставалась пустой. Так что сейчас там были только я, Лутц и Дамуэль.

— Я хочу, чтобы печатный станок был готов к следующей серии книг, даже если мы сможем использовать его только для текста, — сказала я.

— Звучит неплохо, — ответил Лутц. — Но как мы его сделаем?

— М-м-м… Я планировала просто изменить один из прессов, которые у нас уже есть.

Я достала чертежи и показала их Лутцу. Если я правильно помню, первый печатный станок Гутенберга был сделан из виноградного пресса, используемого для производства вина. Я была уверена, что смогу сделать такой примитивный печатный станок, но было на удивление сложно воссоздать его по памяти.

— Ты размещаешь подвижные литеры вот здесь, наносишь на них чернила, кладешь бумагу… а потом просто нажимаешь на неё.

Я сделала движение, будто используя обычный пресс, который был слишком высок для меня, чтобы дотянуться и использовать его самостоятельно, пытаясь таким образом объяснить, что такое печатный пресс. Поскольку я не могла покинуть храм, Лутц должен был заказать всё необходимое и дать указания мастерски́м.

— Думаю, нам придётся решить, насколько велика будет та часть, где размещаются подвижные литеры, эм-м… форма? Да, насколько велика будет форма, — сказал Лутц.

— Мы можем выяснить это, измерив уже сделанные книги с картинками.

Говоря с Лутцем о печатном станке, я попутно измеряла все нужные размеры мерной лентой, добавляя измерения к моим чертежам. Я записала все инструкции, которые могла вспомнить, начиная от «сделать подставку для бумаги слегка наклонной» до «поставить здесь коробку для хранения чернил».

Лутц посмотрел на всё это и покачал головой.

— Эй, Майн. разве мы не можем добавить всё это пото́м?

— Пото́м? Но всё, что я упомянула, очень важно.

Хотя, зная свою память, я вероятно забыла больше, чем смогла вспомнить. Не говоря уже обо всех вещах, которые я в принципе запомнила неправильно или просто ещё не заметила. Вот только на мой протест Лутц вновь покачал головой.

— Я говорю не об этом, — сказал он, указывая на мои чертежи. — Я понимаю, что нам нужно куда-то положить чернила. Но мне кажется, что проблема с которой ты столкнулась здесь, заключается в том как закрепить всё это на прессе. Может, нам пока сто́ит поставить коробку с чернилами на стол неподалёку?

Лутц был прав. Если закрепить форму для подвижных литер под прессом, мы бы уже могли печатать, даже если были лишние действия, замедляющие процесс.

— Ты слишком много думаешь об этом, потому что уже представляешь в своей голове готовый продукт. Помнишь, как мы использовали множество самодельных инструментов, когда впервые делали бумагу? Мы можем сделать то же самое и сейчас. Просто сосредоточься на том, что нам совершенно необходимо для печати, а со временем мы просто сможем это улучшить.

— Верно… Теперь, когда ты упомянул об этом, наибольшая проблема будет заключаться в том, чтобы найти ремесленника способного сделать пресс, с которым смогут справиться дети.

Пока мы разговаривали, я закончила чертёж. Мы решили начать с базового проекта, который мы закажем в столя́рной мастерской Инго через Бенно.

— Теперь нам нужно поговорить о более мелких инструментах…

Когда с печатным станком было покончено, я попыталась перевести разговор на форму и наборную верста́тку ¹, но прежде чем я успела что-либо сказать, в мастерскую ворвался Гил.

— Госпожа Майн!

— Гил, что случилось? Неужели мне уже пора идти в комнату главного священника?

Сегодня все мои служанки были заняты подготовкой к весеннему молебну, а потому у меня не было практики фешпи́ля.

— Эм-м, нет. Розина только что попросила меня сходить за вами. Дело в том, что она весьма недовольна, что вы тратите всё свое время на печатный станок, в то время как мы ещё не готовы к весеннему молебну. И пусть она этого и не показывает, но она… вроде как очень зла.

У меня возникло такое чувство, что она просто выплёскивает на меня свой гнев за то, что у неё было меньше времени играть на фешпи́ле, в то время как я могла уйти и делать всё, что захочу.

— Понимаю. В таком случае, не мог бы ты позволить ей накричать на себя вместо меня?

— Конечно! Подождите… что? Да ни за что! Я не хочу!

Гил, только сейчас осознав, что я сказала, резко замотал головой. Вид у него был такой забавный, что мы с Лутцем невольно рассмеялись, чем заслужили сердитый взгляд и бормотание, что он во что бы то ни стало вернёт меня в мои покои. Похоже, у меня не было другого выбора, кроме как сдаться и встретить гнев Розины лицом к лицу.

— Ну что же, нет смысла откладывать неизбежное. Лутц, остальное я оставлю на тебя.

— Понял. Завтра тебе предстоит важная работа, верно? Удачи. Уверен, что у тебя всё получится.

Лутц взъерошил мне волосы, и я кивнула без особого энтузиазма. После этого я отправилась обратно в свои покои, ведомая надувшимся Гилом.

***

Я была потрясена, когда увидела зону бедствия, что была моими покоями. Завтра я отправлялась на весенний молебен, и в результате в моих покоях помимо всевозможной одежды, обуви и различных приспособлений для ухода за собой, которые выносили и складывали в коробки, всюду лежали полотенца, простыни, посуда, письменные принадлежности, бумага и ди́птихи. Всё выглядело так, словно я полностью переезжала. В коридоре стояло несколько деревянных ящиков, уже заполненных едой, и ещё несколько пустых, в которые уберут кухонную утварь, как только моя еда на сегодня будет приготовлена.

Когда я поднялась на второй этаж, то увидела, что в моей собственной комнате был ещё больший беспорядок. Там стояли три коробки: одна для белья, другая для одежды, третья для обуви. Стол был занят предметами первой необходимости. Среди всего этого хаоса находились Делия, Розина и Вильма.

— Госпожа Майн, вы не должны уходить в мастерскую, пока мы готовимся к весеннему молебну.

Пускай Розина и говорила, что мы готовимся, но я знала, что меня просто отругают, если я попытаюсь им помочь. Мне было ясно сказано, что подготовка — это работа для слуг, а потому я не должна вмешиваться. Похоже, моя работа состояла лишь в том, чтобы проводить весь день, наблюдая за работой остальных.

— Вот же! У вас совсем нет мотивации! Госпожа Майн, это очень важная работа для вас!

— Но вы все достаточно опытны, чтобы справиться со всей работой и без меня, наблюдающей за каждым вашим шагом.

— Проблема не в этом.

На весеннем молебне меня будут сопровождать Фран, так как он уже сопровождал главного священника, Розина, так как для заботы обо мне требовалась девушка, и Ху́го² с Эллой, которые будут готовить для меня еду.

Вильма останется управлять приютом, Гил — «мастерско́й Майн», а Делия будет заботится о моих покоях, в то время как Тодд, другой повар, будет готовить еду в мое отсутствие вместе с Николой и Моникой, помогавшим Элле в течение зимы.

— И все же, тут много вещей, — пробормотала я.

Я непроизвольно оглядела свою комнату и увидела, сколько вещей я купила, чтобы продержаться здесь всю зиму. Розина удивлённо приподняла бровь.

— Госпожа Майн, когда речь заходит о багаже, вы отправляетесь относительно налегке. У госпожи Кристины было бы ещё две коробки с одеждой, не говоря уже о нескольких ящиках с принадлежностями для рисования и различными музыкальными инструментами.

— Мы должны были начинать упаковывать багаж госпожи Кристины гораздо раньше, — хихикнула Вильма, соглашаясь. — Когда она уезжала в район дворян, нам приходилось прилагать много усилий.

Пока я приходила в себя после того, как узнала насколько невероятной была Кристина, глаза Розины на мгновение расширились, словно от осознания чего-то.

— Эм, госпожа Майн, могу ли я также взять с собой фешпи́ль? — спросила она нерешительно.

Я покачала головой, глядя на фешпи́ли, прислоненные к стене в углу моей комнаты.

— Я думаю, будет безопаснее оставить их здесь, особенно учитывая, что они не принадлежат мне.

Я одолжила их у главного священника, так что, думаю, неразумно брать их куда-то без его разрешения. Мне было бы нелегко заплатить за них, если бы они были сломаны, потеряны или украдены. Но Розина, не сводя глаз с фешпи́лей, так просто не сдавалась.

— Не могли бы вы попросить об этом главного священника?

— Ну, если ты так хочешь, то я спрошу его.

— Я очень вам благодарна.

В конце концов, от меня, сидящей в своих покоях, и правда не было никакой пользы, поэтому я заявила, что пришло время помочь главному священнику, и ушла с Франом и Дамуэлем.

— Подготовка к весеннему молебну весьма сложна. Запрос от рыцарского ордена требовал срочности, но для слуг это лёгкая работа, так как не требовалось делать много приготовлений, — пояснил Фран.

По его словам подготовка к весеннему молебну была намного сложнее, так как нам предстояло отправиться в поселения расположенные в сельской местности в каретах, а не на магическом ездовом звере, как при истреблении тро́мбэ.

Меня больше угнетало само путешествие, а не подготовка к нему. Весь мой энтузиазм угас в то же мгновение, когда я узнала, что мы поедем в карете. Я чувствовала, что к тому времени, когда мы доберемся до первого города, я буду слишком измотана, чтобы быть в состоянии делать хоть что-нибудь.

— А есть ли какой-нибудь способ избежать весеннего молебна? — спросила я, вздохнув.

— О чем вы говорите, ученица? Весенний молебен — важный ритуал, — ответил Дамуэль, смотря на меня с неодобрением.

На самом деле я знала, насколько это важно. Но мне хотелось, чтобы он всё же позволил мне немного пожаловаться, просто чтобы выпустить пар.

— Господин Дамуэль, я понимаю его важность, вот только, если брать в расчёт, что мне придётся ехать в карете, я не представляю, на сколько дней я окажусь прикованной к постели.

— Хм-м... учитывая, что даже повседневная жизнь требует от вас много усилий, я могу понять, что поездка будет для вас достаточно тяжела́. Но я не думаю, что господин Фердинанд позволит вам пропустить ритуал лишь из-за этого.

Я и сама прекрасно понимала, что он не позволит мне выкрутиться. Но всё же, я не хотела так легко сдаваться, так что после завершения приготовлений, я обратилась к главному священнику с жалобой.

— Главный священник, неужели мне и правда необходимо ехать в сельскую местность? Я уверена, что от поездки в карете мне будет очень плохо.

— Действительно. Мне нужно будет подготовить довольно много лекарств для тебя, — небрежно ответил главный священник.

Подумав о лекарстве, которое он заставил меня выпить, когда я лишилась сил и ему нужно было, чтобы я снова встала на ноги, я скривила лицо.

— Может ли быть так, что вы имеете в виду то лекарство, которое невероятно эффективно, но на вкус настолько ужасно, что лучше умереть, чем пить его?

— Да, это оно.

— У-у-у… Теперь мне ещё больше не хочется ехать.

Я уже представляла себе, как от тряски в карете мне становится плохо и меня начинает тошнить, после чего главный священник заставляет меня пить это горькое лекарство, чтобы восстановить мои силы, а после выполнения ритуала, мы вновь продолжим поездку и я вновь почувствую себя плохо. И это будет продолжаться бесконечно, пока мы не посетим все селения. Лишь от одной этой мысли я пришла в уныние.

— Главный священник, по крайней мере вы должны что-то сделать с ужасным вкусом этого лекарства. Или хотя бы приготовьте снотворное, чтобы я могла спать по дороге туда, или может быть, позвольте мне путешествовать не на карете, а на одной из тех движущихся магических статуй, которые есть у рыцарей. Вы можете сделать хоть что-то из этого? Пожалуйста.

Умоляя главного священника, я со слезами на глазах перечислила все варианты, которые пришли мне в голову. Он кивнул, выглядя немного обескураженным.

— Кажется, ты очень расстроена. Я подумаю над тем, что ты сказала.

— Я была бы вам очень признательна. Кроме того, одна из моих служанок хотела бы взять с собой фешпи́ль, но я подумала что это будет неприемлемо.

Я так боялась путешествовать с настолько дорогим инструментом, что предпочла бы услышать отказ. Но главный священник, не раздумывая дал своё разрешение.

— Скорее, я поощряю это. Розина может играть для нас во время путешествия. Её музыка, безусловно, позволит приятнее скоротать долгие вечера.

— Подождите, правда? — спросила я, удивлённо моргая. — Я слышала, что за городом весьма опасно, поскольку там повсюду разбойники и звери. Безопасно ли брать с собой столь дорогой инструмент?

Главный священник посмотрел на меня в замешательстве.

— Не существует настолько глупых разбойников, чтобы нападать на кареты священников и знати, направляющихся на весенний молебен.

— Правда?

Я предполагала, что разбойники могут напасть на богатых дворян ради их имущества, но похоже, что я что-то упустила.

— Майн, большинство разбойников — крестьяне из окрестных деревень.

— Что? Но разве разбойники — это не просто группа людей, которые выживают, грабя других?

— Идиотка. Если такая группа появится, торговцы начнут избегать дорог в том районе. Те же, кому всё таки потребуется ехать этим путём, просто возьмут с собой больше эскорта, так что напасть на них будет сложно. А если разбойники будут доставлять много проблем, то это сделает их мишенью для рыцарского ордена. Было бы смешно думать, что целая организация может выжить только за счет воровства у других.

Я думала, что торговцы часто путешествуют между городами, но оказалось, что это не совсем так. Ничего удивительного, что из-за того, насколько мало я знала о мире, главный священник рассердился на меня.

— Обычно крестьяне, промышляющие разбоем, угрожают проезжающим торговцам, чтобы отнять товары и деньги, но если они нападут на дворян, то на их землю больше не принесут священные чаши. По этой причине нет ни одного крестьянина, достаточно глупого, чтобы напасть на дворян или священников, направляющихся на весенний молебен. Не говоря уже о том, что даже если они нападут на дворянина, то их с лёгкостью победят. Разбойники избегали нападать на дворян не только потому, что их действия напрямую поддерживали крестьян, но и потому, что все без исключения дворяне обладали магической силой.

— Значит, дорога будем полностью безопасной?

— Эм-м… да.

Мне было любопытно, почему главный священник колебался в своём ответе, но в любом случае, похоже что наше путешествие будет намного безопаснее, чем я предполагала. Это радовало. Возможно единственное, что вообще радовало в этом путешествии.

***

Утро перед тем, как мы отправились на весенний молебен, было довольно напряжённым. Меня вымыли, одели в церемониальные одежды и украсили мою причёску предназначенным для церемоний украшением для волос. Поскольку мы направлялись в сельскую местность, я надела свои новые сапоги до колен, изготовленные из свиной кожи. Фран рассказал, что в сельских поселениях довольно грязно, но мне было трудно поверить, что это может быть хуже, чем переулки в нижнем городе. Но возможно с моей стороны было неправильно так думать.

Всё, что я использовала во время утренней подготовки, складывалось в коробки, которые затем крепко связывались верёвками. Это был мой последний багаж. Теперь, когда всё было готово, Фран и Гил начали одну за другой переносить коробки в карету. Розина самостоятельно отнесла коробку с тщательно упакованным фешпи́лем. Поскольку в моей теперь уже пустой комнате делать было больше нечего, я решила попрощаться с каждым из своих слуг, которые остались в храме.

— Вильма, я оставляю приют на твоё попечение.

— Да, госпожа Майн. Я могу заверить, что во время вашего отсутствия дети будут вести себя хорошо.

Когда я кивнула в ответ, Гил опустился на колени с выражением на лице «ну же, похвали меня», так что я протянула к нему руку.

— Гил, я доверяю мастерскую тебе. Я полагаю, ты сможешь со всем справиться?

— Да, можете на меня рассчитывать!

— Делия, пожалуйста, позаботься о моих покоях, пока меня не будет.

— Как пожелаете… Вот же! Почему вы об этом беспокоитесь?! Госпожа Майн, это я больше беспокоюсь о том, чтобы вы хорошо справились со своей работой.

Делия, тёмно-рыжие волосы которой были слегка растрёпаны, сердито посмотрела на меня. Меня беспокоило не то, что она отвечала за мои покои, а то, что я уезжала в деревню на карете.

— Дело в том, что я беспокоюсь из-за кареты.

— Вот же! Не заставляйте меня волноваться ещё больше!

— Я-я сделаю всё, что в моих силах, — пробормотала я заикаясь.

После моих слов, лицо Делии стало ещё более беспокойным. После того как Фран заметил, что я закончила прощаться, он подошёл ко мне.

— Госпожа Майн, нам пора садиться в карету.

— Конечно. Идём.

— До свидания. Мы ждем вашего благополучного возвращения.

Пока другие мои слуги провожали нас, я вышла из комнаты вслед за Франом, а Розина и Дамуэль последовали за мной. Мы направлялись в дворянскую часть храма, так как главный вход был рядом с тем местом, где стояли кареты.

— Мы с Розиной должны сделать последнюю проверку багажа, а также обсудить предстоящее путешествие с Арно, поэтому, пожалуйста, пройдите в зал ожидания вместе с господином Дамуэлем. Главный священник уже должен быть там.

Когда мы с Дамуэлем отправились в зал ожидания, то я увидела, что к нам быстрым шагом направляется главный священник вместе с сопровождающими его слугами.

— Доброе утро, главный священник.

— Доброе утро. Майн, ступай в мою комнату, мне нужно срочно поговорить с тобой. Я приду туда, как только закончу инструктировать Арно и остальных. Дамуэль, понял?

— Да!

На этом главный священник закончил разговор и быстро зашагал к каретам. Несмотря на то, что он двигался невероятно быстро, он всё равно выглядел грациозно. Дамуэль и я переглянулись, после чего направились в комнату главного священника. У нас не возникло проблем с тем, чтобы попасть внутрь, так как главный священник оставил несколько слуг с нами. Они предложили нам сесть, и вскоре главный священник вернулся.

— Спасибо, что подождали.

— Главный священник, о каком срочном деле вы говорили?

Я в замешательстве наклонила голову, пока главный священник закрывал один за другим шкафы, заполненные документами.

— Мы поедем верхом на ездовом звере, созданном из магического камня. Я только что отправил кареты в селение, в котором мы остановимся на ночь.

— Что-то случилось?

— Надеюсь, что ничего.

Сказав это, главный священник со связкой ключей вошёл в свою потайную комнату. Он тут же вернулся, держа в руках кольцо украшенное светло-жёлтым магическим камнем и браслет с камнями семи разных цветов.

— Майн, надень это.

— Господин Фердинанд, это… — пробормотал Дамуэль.

— Это просто на всякий случай.

Я заметила на запястье главного священника точно такой же браслет. И он также носил похожее кольцо на среднем пальце, что напомнило мне, что он уже одалживал мне кольцо во время помощи рыцарскому ордену. В тот раз это было полезно, так что я предположила, что это вероятно будет полезно и сейчас. Я с благодарностью приняла и то и другое, и надела их. Кольцо я надела на средний палец левой руки, как и главный священник.

— Более того, мне не очень приятно это говорить…

— Да?

— Нас будет сопровождать… ещё один священнослужитель в синих одеждах, — сказал главный священник с неприязнью на лице.

Когда я широко раскрыла глаза от удивления, дверь отворилась и в комнату вошел Карстед вместе с незнакомым священником.

— Меня зовут Сильвестр³, и в этот раз я отправлюсь с вами. Так ты и есть та самая простолюдинка, что стала священницей-ученицей? — сказал священник, опустив свой взгляд на меня и изогнув брови.

У него были тёмно-зелёные глаза и сине-фиолетовые волосы, завязанные за спиной. Мне бросился в глаза серебряный шнурок, который стягивал его волосы. Этот человек был немного ниже главного священника, но имел более мускулистое телосложение, что делало его гораздо более похожим на бывшего рыцаря, по сравнению с главным священником. Он казался того же возраста, что и Бенно и главный священник. Впрочем, это замечание не имело большого значения, поскольку Бенно и главный священник определённо не были одного возраста, несмотря на то, что они выглядели так для меня.

— Ты совсем крошечная… Ты уверена, что тебя крестили? Я думаю, ты лжешь насчёт своего возраста.

Бросив на меня оценивающий взгляд своих тёмно-зелёных глаз, Сильвестр фыркнул. Я чуть не закричала, что это не так, но всё же смогла промолчать. В конце концов, Сильвестр был священником. Он не был тем, с кем я могла бы так беспечно спорить.

— Эй, попробуй прощебета́ть «пьи».

Прищурившись, Сильвестр некоторое время смотрел на меня сверху вниз, а затем внезапно вытянул указательный палец и ткнул им мне в щёку, надавив весьма сильно. Я непроизвольно выдала: «Ой!», отчего он опустил глаза и покачал головой.

— Не похоже. Ну же, «пьи».

Не так сильно, как в прошлый раз, но он снова ткнул меня в щёку, покручивая пальцем. Я обратилась за помощью к главному священнику. Он опустил глаза, затем испустил вздох поражения и отвернулся.

— Майн, у этого человека отвратительный характер. Но под его гнилой оболочкой доброе сердце. Лучшее, что можно сделать — это сдаться и подыграть ему. Кроме того, Сильвестр, Майн невероятно слаба. Если будешь дразнить её слишком много, то не исключено, что она может и умереть. Но что куда важнее, Карстед, взгляни на это, — сказал главный священник и принялся раскладывать карту.

— Да. Что там?

Карстед направился к нему, оставив меня наедине с Сильвестром и мрачным Дамуэлем. Не осталось никого, кто мог бы мне помочь.

— Да ладно тебе. Пощебечи́.

Тёмно-зёленые глаза Сильвестра стали жёстче, когда он продолжил тыкать меня в щёку. С моей стороны было бы неразумно злить дворянина прямо перед долгой поездкой.

— П-пьи.

Я сдалась и... пощебета́ла, как он того и хотел. Сильвестр удовлетворённо кивнул и снова ткнул меня пальцем.

— Идеально. Пощебечи́ ещё чуть-чуть.

— Пьи-пьи, пьи…

Зная, что мне придётся отправиться на весенний молебен с этим странным священником, я начала ещё сильнее беспокоиться о том, что ждёт меня в этой поездке.

Примечания

1. наборная верста́тка — инструмент типографского наборщика, применяемый при наборе шрифта или правке, представляет собой металлическую пластину, обрамлённую с 4 сторон стенками, одна из которых подвижна вдоль продольной оси пластины.

https://ru.wikipedia.org/wiki/Наборная_верстатка

2. имя и фамилия германского происхождения. Чаще всего, переводится на русский как Гуго (старофранцузское мужское имя), реже как Хуго или Гюго. В немецком языке звучание ближе к Хуго, как в Хугин (один из воронов Одина).

3. использующаяся в оригинале запись имени Сильвестр указывает на немецкое произношение.