Том 2.2. Работа слуги

Если я хочу использовать ксилографию для создания книжек с картинками, то мне понадобятся доски. Поэтому я собиралась доложить об этом Бенно и заказать десять дощечек, требующихся для изготовления печатной формы. Однако, когда я в приподнятом настроении пришла к Бенно, он посмотрел на меня крайне подозрительно.

— Майн, что ты планируешь делать на этот раз?

Тем не менее, учитывая, как сильно я загорелась этой идеей, я не обратила на его взгляд никакого внимания и, выбросив вверх кулак, провозгласила:

— Печатать! Я собираюсь сделать книжки с картинками используя [ксилографию]. Вы ведь знаете, что после резьбы по дереву рисунок представляет собой выступающие части и углубления? Ну так вот, если я нанесу на такой рисунок чернила, а потом прижму его к бумаге, то на неё перенесётся только рисунок выступающих частей. Таким образом можно будет печатать текст и иллюстрации.

Достав свою грифельную дощечку, я нарисовала поперечное сечение такой печатной формы, затем провела линию, обозначающую чернила, а выше неё изобразила бумагу. Однако смотрящий на мою грифельную дощечку Бенно неодобрительно покачал головой.

— Я понимаю, о чём ты говоришь, но ты не забыла, что чернила сто́ят дорого? Сколько тебе нужно?

После вопроса Бенно у меня кровь отлила от лица.

Бутылочка чернил обойдётся мне в четыре малых серебряных монеты, и пусть растительная бумага дешевле пергамента, она тоже достаточно дорогая. Взволнованная тем, что смогу сделать книгу, я вознамерилась как можно скорее исполнить задуманное, вот только совсем не учла стоимость материалов. Для меня было бы невозможно сделать несколько книжек с картинками.

— Ну, я не думала о том, сколько будут стоить материалы…

— Идиотка! Как может торговец не думать о затратах?!

— Ой… но я не торговец, я священница-ученица… Больно! Ай-ай-ай!

Когда я попыталась оспорить его слова, он тут же молча ущипнул меня за щеку. Он не проявил никакой пощады даже к такой маленькой девочке, как я. Иногда его поведение совершенно не соответствует тому, как должен вести себя взрослый. После того, как Бенно наконец отпустил мою щёку, я, потирая её, посмотрела на него и попросила:

— Пожалуйста, отведите меня в чернильную мастерскую, чтобы я могла решить сколько чернил мне понадобится и сколько это будет стоить. В худшем случае мне, возможно, придётся сделать чернила самой. Но сперва я бы хотела узнать, есть ли чернила подходящие для печати.

Судя по всему, мне предстоит пройти ещё долгий путь, прежде чем я смогу делать книги. Я тяжело вздохнула, и весь мой восторг окончательно улетучился.

— Ты можешь сделать даже чернила?

— Так же, как и с бумагой, я знаю, как их можно сделать. Раньше я не могла получить все необходимые мне материалы, однако, учитывая ту поддержку, что я сейчас имею, это стало возможно. Есть некоторые сложности, чтобы составить точный рецепт, а потому придётся всё делать методом проб и ошибок, но, на мой взгляд, это просто вопрос времени.

— Неужели? — задумчиво спросил Бенно.

Когда я выходила из магазина, меня остановил Марк и сообщил, что уже передал деревянные карточки для ка́руты Лутцу. Я расписалась за заказ и отправилась вместе с Лутцем, несущим карточки, в храм. Мне нужно будет отнести их Вильме и попросить, чтобы она нарисовала на них картинки. К тому же я хотела, чтобы улыбка святой Вильмы исцелила меня.

***

Когда я прибыла в храм, то обнаружила, что вместо Франа в этот раз меня у ворот ожидал Гил. Стоило Гилу увидеть меня, как на его лице показалось облегчение.

— Гил, последнее время ты много работаешь в мастерской, так что давно не встречал меня у ворот. Что-то случилось?

— Госпожа Майн, Делия ждёт вас. У неё очень злое лицо. Фран пока сдерживает её, но она может взорваться в любой момент. Она готова начать сыпать жалобами, подобно тому, как «древесные ростки» разбрасывают семена, — ответил Гил, опустив плечи.

После его слов мне показалось, что воздух вокруг стал холодным.

— Что произошло?

— Всё дело в новой слуге... её вроде бы зовут Розина, верно? Это всё, что я могу сказать… — сказал со вздохом Гил и пошёл вперёд.

Что-то случилось между Делией и Розиной, пока я вчера была в лесу? Возможно, между слугами происходят территориальные конфликты, подобные тем, когда старые домашние питомцы не могут ужиться с новыми.

Впрочем, у меня самой никогда не было домашних животных. У меня есть лишь некоторые знания, полученные из прочитанных книг. Смогу ли я справиться с этой проблемой? Думая о подобных вещах, я дошла до своих покоев. Когда Гил открыл мне дверь, до моих ушей донеслись красивые звуки фешпи́ля, что было весьма необычно.

Из-за этого, когда я поднялась по ступенькам, то чувствовала, словно я стала немного более грациозной и изящной. Несмотря на предупреждение Гила, не было никаких признаков того, что Делия не в духе. Я совершенно не ощущала, что есть какие-то проблемы, а потому внезапный крик застиг меня врасплох.

— Во-о-о-от же-е!

— Ой?! — пискнула я.

Стоило Делии увидеть меня, как меня поразило её громогласное «Вот же!». С округлившимися глазами я осмотрела комнату. Розина, не обращая ни на что внимания, продолжала сидеть на стуле и играть на фешпи́ле.

— Госпожа Майн! Розина совсем не работает! — разгневанно сказала Делия, указывая левой рукой на Розину, после чего добавила ещё одно «Вот же!».

Я перевела взгляд на Розину, однако та не сводила глаз с фешпи́ля.

— Доброе утро, Розина, — поприветствовала её я.

— Доброе утро, госпожа Майн. Погода сегодня восхитительна, вы не находите?

Лишь когда я сама заговорила с Розиной, она наконец перестала играть и посмотрела на меня. Видя, что она при этом полностью игнорирует существование Делии, я могла понять, как сильно они недовольны друг другом.

— Розина, Делия выглядит рассерженной. Что она имела в виду, говоря, что ты не работаешь?

— Ох, мне неприятно слышать, что меня обвиняют в том, что я не работаю, — ответила Розина, изящно наклонив голову.

Делия, достава́вшая мои синие одежды из шкафа, заскрежетала зубами и ответила:

— Но это так! Она ничего не делает, а лишь играет на музыкальном инструменте! Она даже не слушает то, что говорит ей Фран! Госпожа Майн, пожалуйста, сделайте с её поведением что-нибудь!

Движения Делии, когда она принялась одевать меня, были более резкими, чем обычно.

Розина, изящно улыбаясь и не обращая на гнев Делии никакого внимания, подготовила мне фешпи́ль.

— Моим долгом как слуги является практика фешпи́ля. Госпожа Майн, не обращайте внимания на эту девушку, которая ничего не понимает в том, какая работа требуется от служительницы. Нам пора приступить к практике фешпи́ля.

— Вот же! Сейчас не время играть на музыкальном инструменте!

Пусть я и понимала причину гнева Делии, но мне было сказано практиковаться с фешпи́лем до третьего колокола. Если я сейчас продолжу слушать их спор, то времени на практику совсем не останется.

— Делия, мне нужно практиковаться играть на фешпи́ле до третьего колокола, а Розина должна меня обучать. Мы можем обсудить произошедшее после практики. Я выслушаю тебя, когда у меня будет время.

— Поняла.

Выглядя недовольной, Делия отправилась заниматься своей работой. Прежде чем спуститься по лестнице, она обернулась и бросила:

— Мы обязательно поговорим об этом позже!

— Госпожа Майн, вам не нужно слушать её глупости, — сказала Розина.

— Нет, раз ваши мнения противоречат друг другу, то мне следует выслушать обе стороны. Так учил меня главный священник.

— Вот как…

По лицу Розины я поняла, что мой ответ ей не понравился, но как только мы приступили к практике, она вновь стала улыбаться.

***

Когда пробил третий колокол, моя практика игры на фешпи́ле закончилась. Теперь я должна была пойти в комнату главного священника, чтобы помочь с документами. Попросив Розину убрать фешпи́ль, я позвонила в колокольчик, чтобы позвать Франа. Подготовив всё необходимое для работы с документами, Фран поднялся на второй этаж.

— Я ухожу, чтобы помочь главному священнику. Розина, пожалуйста, принеси вместе с Делией воды, — сказала я.

— Ох, госпожа Майн. Что вы имеете в виду? Разве это не работа служителей-мужчин? — удивлённо спросила Розина, расширив глаза.

Вот только я была удивлена больше. Из служителей-мужчин у меня лишь Фран и Гил. Фран отвечал за всё, что было связано с моей работой священницы-ученицы, в то время как Гил отвечал за мастерскую. Сейчас они были заняты работой и отсутствовали в моих покоях. Розина почти достигла совершеннолетия, а потому я хотела, чтобы она постепенно взяла часть работы Франа. Однако пока я не знала, какую работу ей можно было поручить, а потому хотела, чтобы сперва она поработала с Делией.

— У Гила и Франа есть своя работа. Разве Фран не сообщил тебе, что ты какое-то время будешь работать с Делией?

После моих слов Делия победоносно улыбнулась и вскинула голову, отчего её малиновые волосы заколыха́лись.

— Разве я тебе не говорила, что твоя работа — принести воды на второй этаж?

— Но разве такой работой не должны заниматься мужчины? — спросила Розина, приложив руку к щеке, удивлённо посмотрев на меня.

Поскольку Розина — служительница-ученица, Делия, должно быть, сказала ей, что научит её следить за порядком в моей комнате. Я думала о том же, а потому и назначила Розине такую работу, вот только её отношение меня сильно беспокоило. Розина продолжила:

— Разве вы не знаете, что тяжёлый труд и работа по дому — это обязанность мужчин, в то время как работа женщин — оттачивать свои таланты в искусстве? Находясь в приюте, я могла понять, что от меня требовали подобного, но теперь, когда я стала слугой священницы-ученицы, я не понимаю, почему я должна заниматься ручным трудом. Вы ведь понимаете, что, занимаясь такой работой, я могу повредить пальцы?

— Повредить пальцы? Ты не священница-ученица, перестань себя так вести! — упрекнула её я.

— Ручной труд лучше оставить какому-нибудь служителю… ну или служительнице-ученице, которая ничего не понимает в искусстве, — ответила Розина, звонко рассмеявшись.

Однако я не думала, что сказала что-то смешное. Неудивительно, что Делия так разозлилась. Такое мышление не подходило для моих слуг.

— Розина, время до третьего колокола будет посвящено музыкальной практике. Но после этого, как я тебе уже говорила ранее, ты будешь работать вместе с остальными слугами. Поэтому, пожалуйста, работай с Делией.

— Госпожа Майн! О чём вы говорите?!

Как бы Розина не пыталась переубедить меня, я отклонила её возражения.

— Я пока плохо знакома с порядками в храме. После обеда я выслушаю мнение каждого и приму решение.

На мой взгляд, Розине не следовало ожидать, что я буду вести себя с ней так же, как и её прошлая госпожа, но всё же я не могла быть уверена, действительно ли неправа Розина. Возможно, неправа Делия, или даже они обе неправы. Я смогу принять решение только после того, как услышу мнение Франа и главного священника. А до тех пор я оставлю всё как есть.

***

По пути в комнату главного священника я посмотрела на Франа. Учитывая, насколько всепоглощающей была ярость Делии, у меня не было возможности услышать мнение остальных.

— Фран, могу я спросить, что ты думаешь о Розине?

— Госпожа Кристина, бывшая хозяйка Вильмы и Розины, была немного необычной служительницей-ученицей. Она очень ценила искусство и посвятила себя поэзии, рисованию и музыке. Служительницы, что были её слугами, в том числе и ученицы, учились быть элегантными, как благородные девушки. Госпожа Кристина была склонна проявлять фаворитизм к тем, кто был умел в искусствах, а потому, я полагаю, что благодаря своим музыкальным талантам, Розина жила практически так же, как священница-ученица.

— Она проводила каждый день, занимаясь поэзией, рисованием и музыкой? Тогда не удивительно, что Розина похожа на благородную девушку.

Поскольку я слышала от Делии и Гила, что для служительниц здравым смыслом было стремиться к тому, чтобы стать любовницами, то предполагала, что и остальные служительницы думают так же. Однако прошлая госпожа Розины проявила к ней свою благосклонность, позволив посвятить себя искусствам и не заниматься каким-либо трудом. Честно говоря, это удивило меня.

Когда я вошла в комнату главного священника, он посмотрел на меня и сказал:

— Майн, что-то случилось? Ты опоздала.

— Главный священник, я понимаю, что с моей стороны было бы грубо вас о таком спрашивать, но какая именно работа ожидается от слуги? — спросила я.

Прежде чем ответить мне, главный священник посмотрел на Франа. Ему даже не потребовалось спрашивать, чтобы Фран начал вкратце объяснять позиции Розины и Делии. Как я и ожидала, даже главный священник был удивлён нежеланием Розины выполнять какую-либо работу, кроме занятий музыкой.

— Понятно. Я был впечатлён, что несмотря на то, что она простая служительница-ученица, она хорошо образована и имеет талант к музыке. Так значит, причина этого в том, что она жила более роскошной жизнью, чем дочь низшего дворянина.

— Главный священник. Каким человеком была госпожа Кристина? — поинтересовалась я.

Главный священник встал и достал с по́лки книгу, которая, судя по всему, была чем-то вроде реестра священников. Пролистав страницы, он провёл длинным пальцем, ища нужное место.

— Вот. Кристина была дочерью любовницы, но из-за её большого количества магической силы отец хотел принять её официально. Однако его жена была категорически против этого. Поэтому, чтобы защитить дочь, он отправил её в храм, пока та не вырастет, — сообщил главный священник, после чего закрыл книгу и передал её Арно. — Он отправлял в храм учителей, чтобы обучать и воспитывать её, поскольку намеревался забрать её обратно в семью, когда у него появится такая возможность. Я помню, что с ней обращались совершенно иначе, чем с теми священниками, которых отправляют в храм из-за недостатка магической силы или из-за бедности их семей.

Похоже, что Розина была уникальной слугой, которая воспитывалась будучи под покровительством уникальной священницы-ученицы. А потому её позиция разительно отличалась от позиции других служительниц.

— Я не могу позволить себе ни дополнительные расходы, ни излишнее сострадание, чтобы иметь при себе слугу, которая кроме игры на музыкальном инструменте больше ничего не делает. Но могу ли я приказать Розине заниматься той же работой, что и Делия?

Мне не нужна слуга, которая будет жить более изысканной жизнью, чем я, просто играя целыми днями на фешпи́ле. Даже мне приходилось мириться с тем, что я не могла проводить всё своё время в библиотеке.

— Естественно, что разные хозяева требуют от своих слуг разных вещей. Разве Фран ничего ей не объяснил?

На вопрос главного священника, Фран с сожалением покачал головой.

— Она не стала меня слушать. Розина не осознаёт, что она всего лишь служительница-ученица. Она даже пытается отдавать мне приказы. Кажется, она смотрит на служителей-мужчин свысока.

— Ох, это совсем неприемлемо, — возмутилась я.

То, что мои покои были в порядке — заслуга Франа, который всем руководил. Я не могла позволить себе слуг, которые не подчинялись приказам Франа. Мне захотелось немедленно отправить её обратно в приют.

— Пожалуй, самое неприятное — это то, что она играет на своём инструменте до поздней ночи. Я ещё мог смириться с этим в первый день, понимая, что она очень обрадована тем, что может снова заниматься музыкой, но это продолжилось и на следующий… Мне было трудно это вынести, даже учитывая, что моя комната находится на первом этаже, а потому могу только представить, насколько тяжело пришлось Делии, чья комната находится по соседству.

Мало того, что Розина не собиралась выполнять работу слуги, она ещё и оказалась весьма шумной.

— Главный священник, могу я отправить Розину обратно в приют? Если нет, то не могли бы вы забрать её. Я готова платить за обучение, если вы согласитесь отправлять её ко мне лишь на время практики фешпиля.

— Мне не нужна слуга, которая не будет подчиняться приказам своего хозяина, — ответил главный священник.

Мы с Франом переглянулись и кивнули.

— После обеда мне будет нужно собрать всех моих слуг и обсудить текущую ситуацию. Но сперва я бы хотела поговорить с Вильмой. Главный священник, прошу прощения, но не позволите ли вы мне уйти сегодня раньше?

— Конечно. Важно выслушать все мнения. Можешь идти.

Получив разрешение, я направилась в приют. Уходя я слышала бормотание главного священника:

— Она повзрослела? Хотя пока рано об этом говорить.

Учитывая, что Вильма служила той же госпоже, что и Розина, может быть, она сможет прояснить позицию Розины.

Я вызвала Вильму в столовую и попросила Франа забрать деревянные карточки для каруты. Думаю, что так Вильме будет легче говорить, чем если рядом с ней будет взрослый мужчина.

— Вот такая сложилась ситуация. Поэтому я собираюсь выслушать мнения всех моих слуг во второй половине дня. Но поскольку ты не можешь прийти в мои покои, я хотела бы услышать твоё мнение заранее. Вильма, как бывшая слуга госпожи Кристины, как ты сама относишься к физическому труду?

Учитывая, что Вильма была первой, кто бросился мыть грязных детей, мне было сложно представить, что она избегает работать руками, но всё же мне хотелось знать мнение той, кто служила Кристине.

— Госпожа Майн, моей работой является забота о детях. Я бы не справилась с ней, если бы избегала физического труда, — спокойно ответила Вильма, посмотрев на меня.

В её спокойных глазах я увидела сильную волю, а потому смогла вздохнуть с облегчением.

— В таком случае, мне интересно, только Розина так противится заниматься физической работой?

— Розина относится к этому иначе, чем другие служительницы. Я стала слугой в возрасте десяти лет, в то время как Розину забрали из приюта вскоре после крещения, поэтому ей практически не пришлось заниматься физическим трудом. А став слугой у госпожи Кристины, она смогла посвятить себя музыке, потому что всю тяжёлую работу выполняли служители-мужчины.

Значит, до церемонии крещения о Розине заботились служительницы, а после неё она стала слугой-ученицей. Таким образом, ей не требовалось работать, и её воспитание было намного лучше, чем у большинства простолюдинов.

— Госпожа Кристина была человеком, сильно увлечённым искусством. Обычно положение слуг определяется их возрастом, но госпожа Кристина отдавала предпочтение в зависимости от таланта в искусствах. В то время это казалось естественным. Розина хотела радовать свою хозяйку, а потому так увлеклась музыкой. Но когда госпожа Кристина вернулась в благородное общество, Розину отправили обратно в приют. Розина была потрясена тем, насколько изменилась её жизнь. Я узнала о том, насколько иначе к нам относились, только вернувшись в приют и поговорив с другими бывшими слугами.

Тем не менее, Вильма, которой до десяти лет приходилось заниматься физическим трудом, смогла смириться с тем, как изменилась её жизнь, в то время как Розина просто отвела глаза от суровой реальности. Вильма продолжила.

— Казалось, что Розина одержима желанием вернуться к жизни, в которой ей можно было бы лишь играть. Но я уверена, что она понимала, что если её возьмёт к себе священник, то от неё будут требовать другого. Но став вашей слугой, госпожа Майн, она, похоже, убедила себя, что сможет жить так, как раньше.

— Спасибо, Вильма. Мне было полезно это услышать, — сказала я, увидев, что Фран вернулся. — Вот, это карута для приюта. Пожалуйста, нарисуй на карточках изображения.

Попросив Вильму заняться карутой, я встала. Она перекрестила руки на груди и слегка присела.

— Госпожа Майн, если это возможно, дайте Розине шанс исправиться.

— Хорошо, раз это твоя просьба. Я посмотрю, что можно сделать.

И всё же, мне не нужен тот, кто не работает. Я не собиралась менять своих принципов. Как я сказала Гилу и детям из приюта: «кто не работает, тот не ест».

***

Учитывая, что прошлая обстановка Розины была весьма уникальной, я думала, что обсуждение пройдёт в атмосфере взаимного непонимания. Я закончила обед с тяжёлым сердцем, после чего стала ждать, пока пообедают мои слуги. Попутно я занялась запоминанием молитв.

— В таком случае, госпожа Майн, пожалуйста, выслушайте меня. Во-первых, этот фешпи́ль ужасно раздражает! Во-вторых, Розина отказывается работать. Как её вообще можно называть слугой?! — начала жаловаться Делия, словно в ней прорвало плотину.

Похоже, из-за того, что ей всё это время приходилось сдерживаться, сейчас в её голубых глазах ярко горело пламя гнева. Как и сказал Гил, она сыпала жалобами подобно тому, как «древесные ростки» разбрасывают семена. Но, честно говоря, слыша её энергичную тираду, я не могла удержаться от улыбки.

Жалобы Делии неоднократно повторялись, а потому я подведу итог: Розина играла на фешпи́ле до поздней ночи, при этом музыка была слишком громкой, чтобы можно было уснуть. Она не поднималась с постели по утрам и отказывалась заниматься физическим трудом. Она даже не слушала Франа — моего главного слугу.

— Делия, я поняла твою позицию. Гил, а что думаешь ты?

— Постоянная музыка действительно раздражает, к тому же она никого не слушает и не работает. Я не понимаю, почему вы её вообще кормите.

Принцип: «кто не работает, тот не ест» прочно укоренился в голове Гила. Похоже, он был раздосадован тем, что к Розине, которая не выполняла работу слуги, относились так же, как и к другим слугам.

— Фран, твоё мнение такое же?

— Совершенно верно. Игра до поздней ночи меня раздражает. К тому же она не просыпается по утрам, не слушает моих указаний и весь день играет.

Когда я посмотрела на Розину, она элегантно сидела и спокойно улыбалась, не обращая внимания на то, что все только что ругали её. Я беспокоилась, что из-за этого она может расплакаться, но меня поразило то, что она никак не отреагировала.

— Розина, что ты думаешь о сказанном? — спросила я.

Розина улыбнулась и изящно наклонила голову.

— Госпожа Майн, естественно, что моей обязанностью является обучение вас игре на фешпи́ле. Если я буду заниматься физическим трудом, то могу повредить себе пальцы. Я считаю, что это печально, что ваши слуги совершенно не понимают важности искусства, несмотря на то, что служат священнице-ученице.

Как и ожидалось, мнение Розины основывалось на её опыте служения Кристине.

— Я ценю твои познания в искусстве, но, играя до поздней ночи, ты доставляешь всем неудобства. Прекрати играть после того, как пробьёт седьмой колокол, и просыпайся утром вместе со всеми.

— Поняла. Но мне бы хотелось, чтобы вы, госпожа Майн, смогли лучше понять искусство. Полагаю, что в таком случае вы бы поняли и мою позицию, — пожаловалась Розина, печально вздохнув.

К сожалению для неё, мне нужен лишь минимальный уровень образования. Я не планировала посвящать себя искусству. Единственное искусство, которое мне интересно — это книги. Больше всего я хотела читать.

— Розина, я не стану обращаться с тобой так же, как твоя прошлая госпожа, — сказала я, посмотрев на Розину.

Я выпрямила спину, стараясь выглядеть более достойно. Возможно, я не сильно походила на других священниц-учениц, но Розина тоже не была обычной слугой. Если она не осознает этого, то у неё возникнет конфликт и со следующим хозяином.

— В отличие от госпожи Кристины, я не могу позволить себе, чтобы моя слуга занималась лишь музыкой. Вильма рисует и работает в приюте, заботясь о детях. Тебе тоже придётся заниматься кроме музыки и другой работой. Учитывая, что тебе нужно играть на музыкальном инструменте, я понимаю, что тебе нельзя повредить руки, но по крайней мере тебе нужно взять на себя работу, не связанную с физическим трудом.

О чистоте в моих покоях могли позаботится Делия и Гил. Мне больше всего хотелось, чтобы она взяла на себя часть работы Франа, например, работу с документами, ведение записей о доходах и расходах, что связаны с моими покоями, приютом и мастерской.

— Розина, поскольку ты уже скоро станешь взрослой, я думаю, что ты умеешь читать и писать, верно? Я хочу, чтобы ты занималась работой с документами.

Розина, приложив руку к щеке, наклонила голову и сказала, что она никогда не занималась работой с документами. После чего отвела взгляд голубых глаз, словно говоря, что не собирается меня слушать. Я продолжила.

— Если ты чего-то не делала раньше, то тебе нужно просто научиться. Я тоже многого не знаю или не могу сделать. Тем не менее, мне не нужны слуги, которые с самого начала не собираются работать.

Розина взглянула на меня и медленно моргнула. Я посмотрела в её глубокие голубые глаза и дала ей последнее предупреждение:

— Розина, ты можешь подумать о своём ответе до завтра. Хочешь ли ты вернуться в приют или всё же примешь тот факт, что твоя служба у меня будет отличаться от службы госпоже Кристине? Пойми, я не смогу стать для тебя второй госпожой Кристиной.

***

На следующий день Розина, глаза который были немного красными и опухшими, сказала, что хочет остаться моей слугой и будет усердно работать, после чего принялась заниматься расчётами и оформлением документов, несмотря на то, что была не очень хороша в этом.

Делия, работавшая на втором этаже, недовольно поджала губы, но не жаловалась на то, что Розина, которая была уже достаточно взрослой и могла читать и писать, помогала облегчить нагрузку Франа. К тому же Розина перестала играть до поздней ночи, и я даже заметила, что Делия начала тайно наслаждаться музыкой и посматривать на фешпи́ли. Когда я предложила, чтобы Розина учила и её тоже, Делия разозлилась, сказав: «Мне это не нужно! Вот же!», но, вероятно, это лишь вопрос времени, прежде чем она передумает.

Но должна сказать, что видя Розину, я всякий раз испытывала разочарование от того, насколько я ей уступаю. Каждый её шаг и жест были отточены. Розина двигалась плавно и грациозно, и даже когда она просто шла, это походило на танец. Её движения были текучими, не слишком быстрыми и не слишком медленными. Во всём чувствовался своеобразный ритм. То, как она наклоняла голову, держала перьевую ручку, поправляла одежду — всё это выглядело очень элегантно и естественно.

— Розина, у меня когда-нибудь получится вести себя так же элегантно, как ты?

— Я думаю, что делать расчёты намного сложнее. Госпожа Майн, мне интересно, как вы научились так хорошо считать в столь юном возрасте. Я бы хотела, чтобы вы рассказали мне.

Мы с Розиной переглянулись и рассмеялись. Нам обеим следовало практиковаться, чтобы преодолеть наши слабые стороны. Под присмотром Розины мы с Делией учились вести себя элегантно. Надо сказать, что Делия, которая стремилась стать любовницей, училась намного быстрее меня.

Между тем главный священник прислал мне приглашение на обед. Он должен был состояться через десять дней, а кроме того в письме было указано, чтобы я принесла свой инструмент, поскольку он хочет увидеть результаты моего обучения. От такой новости у Розины кровь отлила от лица. В результате, после упорных тренировок, спустя три дня я без каких-либо проблем смогла сыграть песню, что дал мне главный священник.

Таким образом, я поняла, что чёткие цели и сжатые сроки заставляют людей быстрее расти. За усилия Розины по обучению меня игре на фешпи́ле я наградила её одеждой, в которой она могла выходить из храма, а Вильме, за то что она закончила карточки каруты, я дала пачку бумаги, которую можно было использовать для эскизов.