Том 2.1. Жизненный путь Лутца

— Лутц всё ещё несовершеннолетний. Чтобы вывезти его из города по работе на несколько дней мне требуется разрешение его родителей. Если я заберу его без разрешения, то это будет расценено как похищение — объяснил обстоятельства Бенно, вздохнув.

Единственное, что было указано в списке, это «как убедить родителей Лутца дать разрешение на выезд из города», так что мне было полезно узнать подробности.

— Я послал Марка, чтобы получить их разрешение, но они отказали ему. Я хотел бы узнать, было ли виной какое-то недопонимание между ремесленниками и торговцами, или его отец просто очень упрям?

— Значит, вы хотите услышать моё мнение… другими словами, есть ли способ получить разрешение вывезти Лутца из города? Господин Бенно, я думаю, что этот вопрос вы должны обсудить напрямую с Лутцем и его семьёй. Пусть я и подруга Лутца, но в том, что касается его семьи, я посторонний человек.

Это должен быть разговор между Бенно, который хотел вывезти Лутца из города, Лутцем, который и сам хотел поехать, и его семьёй, от которой требовалось получить разрешение. Лишь между ними. Моё мнение здесь не имело веса. Но когда я объяснила это Бенно, он почесал голову и пристально посмотрел на меня.

— Вот поэтому я и хочу узнать твоё мнение. Мне нужно больше информации. Если Лутц знает тебя лучше всего, то наверняка и ты знаешь Лутца лучше, чем кто либо, не так ли?

Бенно всегда стремился к тому, чтобы подготовиться наилучшим образом, а потому он хотел получить как можно больше информации, прежде чем договариваться с родителями Лутца. И будь то работа, или его семейные обстоятельства, я уверена, что лучше всех знала Лутца.

— Почему они не дают вам разрешение? Разве оно не для работы?

— Это я и хочу узнать. По словам Марка, они просто сказали «нет», ничего не объяснив. Когда Лутц просил у меня комнату на чердаке, он упоминал, что ситуация у него дома была не очень хорошей, но насколько всё плохо?

После того, как Лутц объявил своей семье, что становится учеником торговца, его взаимоотношения с ними ухудшились и он редко стал говорить со мной о своей жизни дома. Мне кажется, он не хотел показывать свои слабости наставникам, Бенно и Марку.

— Семья Лутца изначально была против того, чтобы он становился торговцем, — объяснила я.

— Что? Так они были не только против того, чтобы он становился странствующим торговцем, но были против, чтобы он стал даже городским торговцем? — поражённо спросил Бенно.

Я медленно кивнула.

— Работа отца Лутца связана со строительством, а все его старшие братья — ученики в строительных или столярных мастерских, а потому его отец хотел, чтобы Лутц тоже стал ремесленником. Он считает, что иметь стабильную работу ремесленника лучше, чем испытывать взлёты и падения, будучи торговцем.

— Разве работа ремесленника такая уж стабильная?

Нельзя сказать, что работа ремесленником действительно была стабильной. Были и мастерские, которые разорялись из-за отсутствия у них работы. Однако у умелого ремесленника не возникнет проблем с тем чтобы его наняли в схожей мастерской, и ему не требовалось брать деньги в долг, чтобы открыть новый магазин.

— Однажды я слышала от Лутца, что его отец сказал ему, что он никогда не примет его выбор стать торговцем.

Со слов Лутца, его отец считал, что торговцы просто наживались на ремесленниках, сами при этом ничего не делая, и что нужно быть совсем бессердечным человеком, чтобы стать одним из них. Было ещё много других неприятных слов. Отец Лутца был настолько враждебен к торговцам, что я невольно задалась вопросом, не обманул ли его в прошлом какой-то торговец.

— Я впечатлен, что Лутц в такой ситуации всё же решил стать торговцем.

Учитывая, что большинство детей в городе получали работу благодаря представлению от родителей или родственников, Лутц был исключением из правил. Но видя, как он увлечён своей работой, я не думала, что он сделал неправильный выбор.

— Если бы родители Лутца не позволили ему стать учеником торговца, он планировал стать учеником, живущим в магазине. К счастью, этого не случилось, так как его мама увидела, насколько он серьёзен и признала его выбор.

— Он был готов даже жить в магазине? Его отношения с семьёй настолько плохи, что он был готов пойти на такое? — спросил Бенно, удивлённо моргнув.

Сложно было найти настолько сумасшедшего ребёнка, который бы охотно решил согласиться на тяжёлые условия жизни учеников, что живут в магазине. Большинство из них понимали, что их обстановка дома, какой бы плохой она ни была, куда лучше, чем самостоятельная жизнь в магазине, когда ты ещё всего лишь ученик.

— Я точно не знаю, как обстоят его дела сейчас, потому что он редко говорит о своей ситуации дома, но я беспокоюсь, что сейчас его братья не очень любят его.

— Что ты имеешь в виду?

— С точки зрения его семьи может показаться, что Лутц идёт против своего отца и делает всё, что хочет. Или, возможно, они не видят усилий и достижений Лутца, поскольку они не работают в одной отрасли. Но я не уверена, так как никогда не говорила с его братьями о нём.

И тем не менее, я всё же знала их лучше, чем его отца, о котором мне было известно лишь то, что он похож на своего старшего сына Сашу и что он гордится своей работой строителя. Я часто видела болтающих у колодца матерей, но я почти не видела отцов.

— Я думаю, что Лутц сбежит из дома, если узнает, что его родители пытаются помешать его мечте. Лутц упрям ​​и не откажется от своего пути. Но становиться учеником, что живёт в магазине — это последнее средство. Он ещё совсем ребёнок, а потому для него будет слишком трудно жить самостоятельно, и я думаю, даже несмотря на разногласия, члены семьи должны поддерживать друг друга, помогать друг другу.

Услышав мой ответ, Бенно ненадолго посмотрел вверх, где располагалась лестница, а затем криво улыбнулся. Бенно пришлось нелегко, когда он рано потерял родителей, но он прикладывал все силы, заботясь о своей семье. И он был очень сентиментальным человеком, который выбрал жизнь холостяка после смерти своей возлюбленной. Я не думаю, что он захочет испортить отношения Лутца со своей семьёй.

— Думаю, что единственное правильное решение — это объяснить текущую ситуацию Лутцу и убедить его подождать, пока он станет взрослым. Тогда ему уже не потребуется разрешение родителей, и не будет конфликта с семьёй из-за выезда за пределы города. Ожидание будет самым безопасным вариантом.

Другое дело, если бы он всю свою жизнь не мог покинуть город без разрешения родителей, но когда он станет взрослым, такой проблемы уже не будет, а потому Лутцу стоит смириться, что он не может выезжать из города прямо сейчас и набраться терпения. Не было никакой необходимости форсировать события и разрушать отношения с семьёй. Однако, на моё предложение Бенно покачал головой с мрачным выражением лица.

— Будет уже поздно. Он не успеет.

Есть что-то, из-за чего ему нужно торопиться? Я в замешательстве наклонила голову, на что Бенно нахмурился и тяжело вздохнул.

— Это связано с работой. Сейчас я не могу тебе это объяснить.

Я не принадлежала к магазину Бенно, и раз это касалось работы, я не могла требовать подробностей. Мне оставалось лишь кивнуть.

— В таком случае, стоит предполагать, что это внесёт разлад между Лутцем и его семьёй. И думаю, что Лутц выберет жизненный путь торговца, а не свою семью. Если вы собираетесь брать его с собой в другие города, то это значит, что вы возлагаете на него больши́е надежды. Он лишь один из ваших учеников. Так насколько далеко вы готовы зайти, чтобы позаботиться о нём?

Поскольку Лутц был даруа́, Бенно не был обязан заботиться об условиях жизни Лутца. А если бы он начал проявлять фаворитизм, то это бы лишь изолировало Лутца от других даруа́. Но без поддержки Бенно, если Лутц станет живущим в магазине учеником, то его жизнь будет очень тяжёлой. В таком случае, было бы лучше просто сохранить статус-кво.

Когда я пристально посмотрела на Бенно, давая понять, что не потерплю нерешительных ответов, он поднял руку, показывая, что признаёт поражение.

— Знаешь… я подумывал об его усыновлении.

Я была поражена столь неожиданным ответом. Если Бенно пойдёт на такое ради Лутца, мне не нужно будет беспокоиться, даже если Лутц сбежит из дома. С подобной поддержкой, у него не будет проблем с работой и условиями жизни, и он сможет покидать город.

— Господин Бенно, я даже не думала, что вы так сильно заботитесь о Лутце. В таком случае, вам следует обсудить это с Лутцем, а затем встретиться с его родителями! Думаю, всё будет хорошо!

— Поговорить с Лутцем, да?

Бенно слегка застонал, и по его лицу было видно, что он колебался.

— Вы должны учесть мнение Лутца. До сих пор он принимал все решения самостоятельно, и мы не должны решать за него.

Если Бенно усыновит Лутца, то это будет означать, что однажды он унаследует магазин Бенно. Точнее, саму компанию «Гилбе́рта» унаследует ребёнок Коринны, а Лутц, вероятно, получит бизнес связанный с «мастерско́й Майн», такой как растительная бумага и итальянский ресторан. Именно поэтому Бенно так хотел, чтобы Лутц находился рядом при создании новой мастерской в другом городе. То, что Бенно признал усилия Лутца, сделало меня очень счастливой, словно хвалили меня саму.

— Ты так счастлива от того, что Лутц может стать моим приёмным ребёнком?

— Я радуюсь не идее усыновления, а тому, что вы так цените его тяжёлый труд.

Бенно рассмеялся, после чего позвонил в колокольчик, чтобы позвать Марка. Судя по всему, наше секретное совещание окончено.

— Вы что-то хотели, мастер?

— Позови Лутца.

Двигаясь плавно и изящно, Марк покинул комнату и вскоре вернулся вместе с Лутцем. Было заметно, что Лутц подражал Марку, и за этим было интересно наблюдать.

— Лутц, мне нужно кое о чём поговорить с твоими родителями. Ты можешь в ближайшее время организовать нам встречу?

Слова Бенно оказались столь неожиданными для Лутца, что он моргнул и непонимающе наклонил голову.

— С моими родителями? Ох, хорошо, я понял, — нерешительно ответил Лутц.

Бенно кивнул, а затем объяснил Лутцу, что тот будет сегодня делать. Он хотел, чтобы после того, как Лутц отведёт меня в храм, он отправился в «мастерску́ю Майн» и помог с бумагой из тро́мбэ, которую там в настоящее время массово производят. В ответ Лутц кивнул с улыбкой, напоминающей улыбку Марка.

— Понял. Майн, пойдём.

Мы с Лутцем направились в храм. На мой взгляд, дела у Лутца шли в правильном направлении, так что я не могла не начать напевать.

— Майн, похоже, что у тебя хорошее настроение.

— Потому что я счастлива.

— Вот как. Я рад, что с тобой всё в порядке после лекции Бенно.

— Кхм… даже не напоминай мне о ней.

По пути в храм Лутц рассказал мне, что пока я болела, Бенно посылал его в храм, чтобы помочь организовать массовое производство бумаги из тро́мбэ. Лутц ходил с сиротами в лес, чтобы сделать чёрную кору и они даже брали с собой карфэ́лы, чтобы приготовить их так же, как и когда-то мы, и съесть их с маслом.

— Знаешь, на мой взгляд я больше похож на главу мастерской, чем ты, — сказал Лутц.

На это я могла лишь пожать плечами. Поскольку мне, как священнице-ученице, не разрешалось заниматься физическим трудом, я ничего не могла с этим поделать. Когда я видела, как всем весело за работой, то тоже хотела присоединиться, но мне просто не разрешали.

— Хоть я и считаюсь главой мастерской, но на самом деле это всего лишь звание, чтобы я как священница-ученица могла зарабатывать деньги. Поскольку фактически за работу отвечаешь ты, я могу нанять тебя помощником главы мастерской, так что постарайся.

— Пусть помощник главы мастерской и звучит довольно круто, но я ведь просто помогаю тебе, не так ли? Это то, что я всегда делал.

— И, вероятно, продолжишь делать и дальше, потому что я буду придумывать продукты, а ты их будешь продавать.

Думаю, Бенно поручал ему учить сирот в «мастерско́й Майн» как делать бумагу, чтобы Лутц получил необходимые навыки для дальнейшего распространения растительной бумаги.

— А-а? Почему нас никто не встречает?

Когда мы прибыли в храм, никого из моих слуг не оказалось у ворот. Такое произошло впервые, с тех пор как я присоединилась к храму. Я принялась оглядываться, но Лутц просто взял меня за руку и потянул в храм.

— Я связался с Франом и сообщил, что не знаю, когда ты придёшь, потому что мастер Бенно отчитывает тебя. Может тебе просто самой пойти в свои покои?

— Ты правильно сделал. Было бы нехорошо заставлять моих слуг ждать снаружи слишком долго. Спасибо, Лутц.

— Я пойду в мастерскую. И заберу тебя, когда пойду домой.

Расставшись с Лутцем перед лестницей, ведущей к молитвенному залу, я поднялась по ней, обошла здание приюта и направилась в свои покои. Однако, возникла неожиданная проблема, поскольку дверь, которую обычно открывали мои слуги, была закрыта. У меня не было с собой колокольчика, чтобы позвать слуг, и думаю, меня бы отругали за ненадлежащее поведение, если бы я просто покричала, зовя их. Так что же мне делать?

Некоторое время я просто стояла перед дверью и размышляла о том, как в такой ситуации следует поступить дворянке, вот только я мало что об этом знала. Посчитав, что глупо беспокоиться о том, чтобы войти в свои собственные покои, я решила просто постучать в дверь и войти. Не думаю, что из-за этого кто-то рассердится на меня. Позже я могу просто попросить Франа объяснить мне, что делать в таких ситуациях. Я постучала в дверь и, сказав: «Я вхожу», открыла её. Внутри я увидела, что Фран быстро спускается по лестнице.

— Доброе утро, Фран. Ты, наверное, беспокоился. Моя лихорадка спала, так что сейчас я чувствую себя намного лучше.

Фран обеспокоенно бросил взгляд на второй этаж, а затем, понизив голос, сказал:

— Госпожа Майн, я должен вам сообщить…

— Разве ты не знаешь, что благородной девушке не подобает ходить без слуг? — прозвучал ещё один голос.

— Ой?! Главный священник?!

Я даже не предполагала, что главный священник окажется в моих покоях. Когда я увидела, что он смотрит на меня со второго этажа, у меня от удивления отвисла челюсть.

— Закрой рот. Это неприлично. Но что куда важнее, храм отличается от нижнего города, а потому никогда больше не ходи здесь без сопровождения.

Поддерживаемая Франом, я поднялась на второй этаж, где мне пришлось покорно выслушать лекцию главного священника, который при этом элегантно пил чай. Согласно его объяснению, правильными действиями для дворян в подобном случае были: «отправь кого-нибудь сообщить о своём прибытии и дождись у ворот пока за тобой не придут слуги» или «сообщи о своём прибытии привратнику, а затем дождись слуг в комнате ожидания». Но, честно говоря, для меня такое было уже слишком. Я просто не могла поверить, что он относится так серьёзно к чему-то настолько простому, как открытие двери. Когда мне стало скучно гадать, когда же закончится эта лекция, я вдруг поняла, что не знаю, почему главный священник был в моих покоях, а потому решила сменить тему.

— Главный священник, я поняла как следует открывать дверь.

— Речь не об открытии дверей. Или ты не слушала?! Я говорил тебе о том, как следует себя вести благородной девушке.

Ой. Похоже он ругал меня вовсе не за дверь. А я даже не поняла. Боясь, что он начнёт отчитывать меня с новой силой, я поспешно задала вопрос.

— Могу ли я спросить о причине вашего сегодняшнего визита? Есть ли что-то важное, почему вы решили сами посетить мои покои? Или это что-то срочное?

Обычно в это время мне следовало отправляться в его комнату, чтобы помочь в работе с документами. Он упомянул, что благодаря моей помощи у него появилось больше свободного времени, но я не хотела, чтобы он тратил это время на то, чтобы отчитывать меня. После моего вопроса главный священник похоже вспомнил, зачем он пришёл ко мне, и, прочистив горло, посмотрел на меня.

— Твоя лихорадка полностью прошла?

— А-а? Ну да, я полностью выздоровела. Прошу прощения, что побеспокоила вас.

— Это хорошо, — ответил он, одарив меня леденящей улыбкой.

Осознав, что он собирается отчитать меня в той же манере, в которой отчитывает в своей потайной комнате, я невольно выпрямилась.

— Разве я не сказал, чтобы вы не делали ничего, привлекающего внимания и убрались за собой?

— Ох? Что?

Из-за лихорадки я несколько дней была прикована к постели, после чего произошёл разговор с Бенно, и сейчас я понятия не имела, о чём говорит главный священник. Мы сделали что-то, что привлекло внимание?

— Когда я пошёл, чтобы проверить, убрались ли вы после себя, то обнаружил, что земля была перекопана на большой площади, а часть камней мостовой лежали неровно.

Я думала, что священники не пойдут туда, но похоже, главный священник всё же решил проверить нас. Судя по всему, он был очень ответственным, а потому, даже несмотря на свою занятость, считал, что должен посмотреть, убрались ли мы после себя. И теперь, видя, как прищурились его бледно-золотые глаза, я понимала, что мне не спастись.

— Что вы вообще там делали, чтобы после вас остался такой беспорядок?

— Что мы… Ну-у… Как я и говорила вам ранее, мы…

Я посмотрела на Франа. Интересно, что именно он сказал главному священнику? Я понятия не имела, как же мне объясниться, чтобы не сказать ничего лишнего.

— Когда я расспросил Франа и сирот, они сообщили, что вы собирали дерево, чтобы сделать из него бумагу, бросались друг в друга тау, и, наконец, что ты заболела. Ничего больше.

— Больше мы ничего не делали… — ответила я, несколько раз кивнув.

Неужели, информация о том, что плоды тау поглощали магическую силу и превращались в тромбе, которое и было тем деревом, что мы собирали, так и не дошла до главного священника? И поскольку я не знала, что именно он узнал о произошедшем, я держала рот на замке́, чтобы не сказать ничего лишнего. Позже я могла спросить у Франа, что именно он рассказал.

— Учитывая, что все ответы были похожи, вероятно, мне говорили правду. Однако, ты не сможешь отрицать, что вы натворили достаточно, чтобы в результате камни из мостовой были вывернуты, — сказал главный священник.

Но когда я уже приготовилась к расспросам, главный священник посмотрел на меня и объявил:

— Майн, твоим наказанием будет день в палате покаяния.

Постойте… разве он не будет расспрашивать меня? Господин Бенно сегодня расспрашивал меня, пока не получил желаемый ответ. Главный священник не собирается поступить так же? Возможно из-за того, что пока я была прикована к постели, он уже узнал всё что хотел от сирот, главный священник больше не намеревался заниматься этим вопросом и решил просто наказать меня.

— В палате покаяния?

— Да. Ты будешь молиться богам и размышлять о содеянном.

Честно говоря, я думала, что в том, что я просто побуду в палате покаяния, нет ничего страшного, но услышавший это Фран побледнел, а Делия громко закричала:

— Я не могу в это поверить! Я никогда не слышала, чтобы священницу-ученицу отправляли в палату покаяния! Это просто позор!

— Главный священник, прошу вас, передумайте! — сказал Фран.

Судя по всему, я буду первой священницей-ученицей, которую отправят в палату покаяния. Но, я всё же считала, что для меня будет куда лучше отправиться в палату покаяния, чем оставаться в этой холодной атмосфере с рассерженным главным священником, который мог бы начать докапываться до подробностей того, что случилось на звёздном фестивале.

— Фран, Делия, не беспокойтесь. Я заслужила это наказание, нарушив своё обещание главному священнику. Естественно, что теперь я должна взять на себя ответственность. Всё хорошо, пока сироты не наказаны.

Я готова смириться с любым наказанием, лишь бы сироты не были наказаны. Тогда им было весело и я не хотела, чтобы их счастливые воспоминания о фестивале были омрачены лекциями главного священника и отправкой в палату покаяния.

— Главный священник, где находится палата покаяния и что мне там делать? Нет, я понимаю, что мне нужно покаяться, но как именно?

Мне в голову приходили лишь наказания с того времени, когда я ещё была Урано, такие как где-нибудь убраться, или написать: «Я больше не буду это делать» сто раз и тому подобные. Но главный священник лишь недоверчиво приподнял бровь и пробормотал: «О чём ты?». Кажется, для тех, кто жил в храме это было очевидным и лишь я не понимала.

— Что ещё там можно делать, кроме как возносить молитвы богам?

А-а… Он хочет, чтобы я стояла в той нелепой молитвенной позе весь день? Наказание было столь неожиданным, что я не знала как ответить. В этот момент Гил попытался утешить меня:

— Госпожа Майн, я уже привык к этому, так что пойду с вами.

Естественно ему не разрешили составить мне компанию в палате покаяния, так что я буду находиться там в одиночестве.

— Поразмышляй о том, что ты сделала, — сказал главный священник после того, как привёл меня в палату покаяния, и указал войти.

Палата покаяния находилась рядом с молитвенным залом и представляла из себя небольшую комнату из того же белого камня, что и сам молитвенный зал. Я заметила, что наверху были небольшие щели, чтобы в комнату проникал воздух. Они также служили источником света, отчего в маленькой белой комнате было ярче, чем я ожидала. В комнате было холодно. Возможно потому, что пол был каменным. Думаю, зимой здесь тяжело, но сейчас было лето, а потому всё было не так плохо.

— Госпожа Майн, с вами всё будет хорошо?

— Да, я справлюсь.

Деревянная дверь закрылась, скрыв от меня обеспокоенные лица Франа и Гила. Поскольку никто не смотрел, действительно ли я молюсь, я немедленно села в угол. Холодный пол был очень успокаивающим. Чтобы убить время, я решила достать данный мне Бенно список проблем, который я незаметно спрятала в кармане юбки, и подумать над их решением. Покаяться я могла и когда главный священник придёт, чтобы проверить меня.

— Хм, я думаю, что с этой проблемой сможет помочь система, когда клиент может посетить ресторан лишь по рекомендации другого клиента. А что делать с этой проблемой? Мне бы хотелось узнать больше о еде дворян, но, думаю, мне было бы неловко спросить главного священника, не могу ли я пообедать с ним? Мда… с этим сложности.

Читая список проблем я зевнула. Возможно, я всё ещё не очень хорошо себя чувствовала, поскольку мне внезапно захотелось спать. Думаю, уже было за полдень, потому что я чувствовала, что голодна. Сложив список проблем, я убрала его в карман и легла на пол. Не став сопротивляться сонливости, я решила немного вздремнуть, чтобы попытаться восстановить силы.

— Майн, почему ты спишь, когда должна… Фран!

— Ох! Госпожа Майн?!

Я чувствовала, что моё тело продрогло до костей, пока я дремала на холодном каменном полу. В результате, когда главный священник пришёл, чтобы забрать меня из палаты покаяния, у меня была лихорадка и я не могла пошевелиться. Я услышала, как Фран паникует, говоря, что не знает как теперь извиняться перед моей мамой за то, что позволил мне вновь заболеть в тот же день, когда я наконец выздоровела и вернулась в храм.

— Разве она не поправилась?

— Главный священник, боюсь вы недооценили насколько слабое у госпожи Майн здоровье. Поэтому я и просил вас передумать и не отправлять её в палату покаяния.

— Понятно. Ты беспокоился не о её чести, а о её здоровье…

Из-за того, что он не прислушался к предупреждению Франа, я вновь заболела сразу же после того, как выздоровела. Похоже, главный священник, отправивший меня в палату покаяния, посчитал, что несёт за случившееся полную ответственность, и таким образом оказался тем, кто в итоге раскаялся.