Том 1.2. Зимнее рукоделие

— Эй, Майн, почему ты каждый раз кладёшь малую серебряную монету в гильдию? Почему бы просто не принести все деньги домой? — неожиданно спросил Лутц.

В тот момент, мы возвращались из торговой гильдии домой, после поездке на карете.

— Лутц, но ты ведь делаешь то же самое.

— Я делаю так, потому что ты так делаешь. Я подумал, что если ты так поступаешь, то в этом есть какой-то смысл, но… я всегда думал, что следует приносить все заработанные деньги домой, поэтому мне кажется, что я делаю что-то плохое…

Идея о том, что можно копить сбережения, была далека от бедных простолюдинов, которые едва наскреба́ли на жизнь. В лучшем случае они станут откладывать осенью немного денег для подготовки к зиме, но это сильно отличается от регистрации в гильдии для хранения там денег. Естественно, то, что делают родители, становится здравым смыслом и для детей, и большинство из них приносят весь свой заработок учеников домой, чтобы помочь своей семье.

— Я коплю деньги для следующего раза, когда нам вновь потребуются первоначальные вложения.

— Первоначальные вложения? — спросил Лутц, растерянно наклонив голову.

Я решила объяснить ему значение моих слов как-нибудь попроще, воспользовавшись нашим собственным опытом в качестве примера.

— Помнишь, как трудно было достать даже один гвоздь, когда мы только собирались делать бумагу, но у нас не было ни инструментов, ни денег, и мы даже не могли рассчитывать на помощь взрослых?

Не так давно мы попросили помощи у Отто, но в итоге Бенно отчитал нас. Вспомнив это, Лутц кивнул с горьким выражением лица.

— Нам повезло, что Бенно купил мой [простой универсальный шампунь] и оплатил все те вещи, что нам требовались. Но ты ведь понимаешь, насколько дорогими оказались наши инструменты? Чтобы начать что-то новое, необходимо много денег.

— Кастрюля, дерево, зола, нитки, работа с бамбуком… Ну да, должно быть, это действительно было дорого.

Благодаря тому, что в последнее время Лутц посещал множество различных мест, то он понял насколько цены в магазинах отличались от тех, что были на рынке. При мысли о том, во сколько обошлось наше производство бумаги, Лутц побледнел.

— Так что пока я коплю деньги на будущее. Господин Бенно сказал, что его первоначальные вложения закончились, как только мы завершили образцы, верно? Если в будущем нам будет нужно больше инструментов для изготовления бумаги, или если мы захотим начать что-то новое, то нам вновь понадобятся деньги. А деньги нужны для всего. И даже если мы решим делать книги, то нам потребуются новые инструменты.

— Так значит это всё для какого-нибудь нового дела, да?

Я посмотрела на Лутца, но по его выражению лица нельзя было сказать, убедила я его или нет. Похоже, что он до сих пор не понял, что у него имелась гораздо более веская и насущная причина для накопления денег, чем у меня. И судя по всему, эта мысль ускользала от него. Какое-то время я раздумывала, но всё же решила высказаться.

— Мне правда не хочется этого говорить, и я бы предпочла вовсе об этом не думать, но… если после крещений твоя семья всё же не разрешит тебе стать торговцем, то что ты будешь делать? Ты думал о своём будущем? — медленно произнесла я.

Недовольно скривив лицо, Лутц тихо пробормотал:

— Ну-у… я думал, что могу попросить мастера Бенно позволить мне стать учеником живущем в магазине.

— Ну, если ты хочешь стать торговцем, то, возможно, это единственное что тебе останется. Я рада, что ты не сказал, что сдашься.

Я улыбнулась, отчего Лутц облегчённо вздохнул. Ребёнку его возраста потребуется много мужества, чтобы сбежать из дома, и я уверена, что он постоянно об этом раздумывает. Но как бы то ни было, он боролся за свою мечту. А борьба за мечту, безусловно, потребует денег.

— Но, Лутц, подумай ещё вот о чём. После того, как ты сбежишь из дома и станешь живущим в магазине учеником, сколько пройдёт времени, прежде чем ты получишь свой первый заработок, а ведь тебе нужно будет выжить до тех пор и приобрести одежду ученика. Твоя жизнь будет сильно отличаться в зависимости от того, есть ли у тебя собственные деньги, на которые ты можешь рассчитывать, или нет.

Лутц вздрогнул и поднял голову. Похоже он наконец понял. Встретившись с ним взглядом я кивнула, а затем продолжила.

— Нет ничего плохого в том, чтобы копить деньги, которые ты сам заработал. Может ты и чувствуешь себя виноватым, что все остальные тратят на жизнь весь свой заработок, но ты всё ещё недостаточно взрослый, чтобы работать, но при этом всего за пять дней принёс домой тринадцать больших медных монет. Ты принёс домой больше денег, чем Ральф, хотя он и ученик, верно? Так что всё в порядке.

— Верно… я заработал больше, чем Ральф, ага, — ответил Лутц, гордо улыбаясь.

Ральф только начал работать учеником и, таким образом, зарабатывал от восьми до десяти больших медных монет в месяц, что было намного меньше, чем заработали мы.

— Спасибо, Майн. Теперь я чувствую себя намного лучше.

— Я рада, — ответила я с улыбкой.

Внезапно Лутц обернулся и присел.

— Лутц, что ты делаешь?

— Я понесу тебя на спине. Ты, должно быть, уже устала, так? Ты выглядишь немного нездоро́во.

После слов Лутца я инстинктивно дотронулась до своих щёк. Они не были горячими, а значит у меня пока что не было лихорадки.

— Я выгляжу нездоро́во?

— Да, немного, но завтра мы снова должны встретиться с мастером Бенно, так что лучше не переусердствовать. Майн, ты ведь помнишь, что моя самая важная работа — следить за твоим здоровьем?

— Понятно. Спасибо.

И правда, мы сегодня так много ходили, что я очень устала. И раз Лутц волновался, то значит я действительно выглядела крайне неважно. Я забралась на спину Лутца, и он отнёс меня домой. Разумеется, по лестнице я поднималась самостоятельно, но когда я чуть не упала по пути, он взял меня за руку и помог мне подняться до дома. Если честно, то последние ступени дались мне очень тяжело.

— Мама, я вернулась.

— Здравствуй, Лутц. Не часто ты поднимаешься вместе с Майн до нас. Она хорошо себя чувствует?

— Мы собирались лишь показать мастеру Бенно украшения для волос, но затем мы встретились с главой гильдии и в итоге отправились к нему домой. Я хочу сказать, что он настоял на том, чтобы мы сами доставили украшения для волос. Из-за этого Майн очень устала.

— Я понимаю. Лутц, как и всегда, спасибо тебе. Ты помогаешь нам больше, чем ты думаешь, — сказала мама, вкладывая среднюю медную монетку в руку Лутца.

Это напомнило мне, что мне следовало отдать ей собственные деньги.

— Ах да! Мама, вот, прежде чем я забуду.

— Майн, откуда?

Увидев пять больших медных монет, которые я ей дала, мама побледнела. Она застыла на месте с широко раскрытыми глазами, явно не ожидая, что украшения для волос будут столько стоить.

— Это часть тех денег, что нам заплатили за украшения для волос Фриды. Разве я не говорила, что они хорошо заплатят, поскольку больше никто их не продаёт?

— Пускай ты и говорила, но я всё равно не ожидала так много.

Прости мама. Думаю, мне не следует говорить, что это меньше половины того, что нам заплатили, и что я оставила себе малую серебряную монету.

— Лутц, это правда?

— Правда, тётя Ева. Я получил столько же, так как помогал их делать. Мы разделили оплату поровну, — ответил Лутц, показывая моей маме свои большие медные монеты.

Этого хватило, чтобы она поверила нам, и облегчённо вздохнула. Эм-м, мама? Ты что, вообще не доверяешь своей дочери?

— Также, мастер Бенно сказал нам прийти к нему на следующий день, так что завтра мы снова пойдём в магазин. Майн, постарайся получше отдохнуть.

— Большое спасибо, Лутц.

Мама закрыла дверь, провожая Лутца, а затем, слегка изогнув брови, отправила меня спать.

— Сколько раз я говорила тебе не переусердствовать? Но всё же, вы продали эти украшений весьма дорого, не так ли?

— Так и есть. Фрида богата, да и нить, что мы использовали была дорогой. Вдобавок, мы сделали два украшения для волос вместо одного. Ну и, кроме того, сейчас неподходящее время, поскольку нужно готовится к зиме, так что они согласились заплатить больше. Никто другой не заплатил бы нам так много.

— Понимаю. Они оказались очень любезны, так как сейчас очень напряженное для нас время.

Похоже, моя мама теперь представляла Фриду и главу гильдии как неких достойных богатых особ, что внимательны к таким беднякам как мы. Не думаю, что она когда-нибудь с ними встретится, а поэтому я не вижу какой-либо необходимости разбивать её иллюзии.

Мама, в конце концов, смирившись с тем, что её ребёнок вернулся домой с нелепой суммой денег, покинула спальню, чтобы приступить к приготовлению ужина. Теперь, оставшись в спальне одна, я наконец поняла, что действительно сильно переусердствовала, и стоило мне положить голову на подушку, как я почувствовала слабость. В итоге, я провалилась в глубокий сон и пропустила ужин.

***

Когда я проснулась, уже наступило утро. Так как мы должны были пойти в магазин Бенно во второй половине дня, я продолжала лежать в постели. Похоже, из-за того, что в последнее время я много ходила, тело казалось тяжёлым, и я чувствовала себя вяло, несмотря на то, что хорошо выспалась. Не у кого не было сомнений, что я находилась в шаге от того, чтобы свалиться с лихорадкой. И пускай сейчас наступило время приготовлений к зиме, моя семья не позволила мне помогать.

— Майн, оставайся в постели. Ты слишком много работала в последнее время. Ты что, пытаешься зарабатывать больше, чем я? — сказал папа, проверяя ста́вни на окнах.

Мама и Тули, занимавшиеся тем, что развешивали для сушки перед зимой одеяла и покрывала, были с ним согласны.

— Ты ведь сегодня идёшь к господину Бенно? Если ты сейчас не отдохнёшь, то просто свалишься по дороге.

— В любом случае, во время приготовлений к зиме ты мало чем можешь помочь, так что сохрани силы для того, где ты будешь полезна.

Никто из них не собирался позволить мне встать с кровати. Не имея другого выбора, я укуталась одеялом и наблюдала за тем, как моя семья работает. Хм-м… поскольку в прошлом году я многое узнала о подготовке к зиме, то, думаю, я могла бы быть хоть немного полезна… хоть в чём нибудь.

Мне кажется, они чересчур сильно опекали меня после того, как я сразу же заснула вернувшись домой с пятью большими медными монетами. С делами по дому я мало в чём могла помочь, но за пять дней я принесла семье тринадцать больших медных монет, а затем из-за усталости проспала ужин. Могу предположить, что моя семья восприняла это как то, что я излишне переутомилась. Ну, наверное, это не так уж и далеко от истины, так как все эти прогулки были довольно тяжелы для меня.

Когда пробил четвёртый удар колокола, означающий полдень, я закуталась в тёплую одежду, взяла свою сумку и вышла из дома. Спустившись по лестнице, я увидела Лутца, который сразу же нахмурился.

— Майн, ты выглядишь не очень хорошо. Может быть, мне сто́ит одному пойти к мастеру Бенно?

— Я думаю, всё потому, что мы были так заняты в последнее время. Но господин Бенно сказал, что хочет сегодня определиться с ценой на украшения для волос, а потому мне нужно идти. Если бы дело касалось только ниток, то ты мог бы забрать их самостоятельно, но раз предстоит выбрать цену на украшения, то мне правда нужно пойти.

— Да, вопросы о цене для меня пока что сложны. Я до сих пор не понимаю, что там к чему.

Поскольку Лутц до сих пор плохо разбирается в числах, решать вопросы о цене для него окажется слишком сложно. Поэтому для меня было очень важно пойти сегодня к Бенно и договорится о цене украшений для волос.

— Ну раз так, то, по крайней мере, позволь мне понести тебя, — продолжил Лутц.

— А-а? Тебе не нужно этого делать, ты и так нёс меня домой вчера…

— На обратном пути я буду нести нитки, так что, вероятно, не смогу тебя поддержать. Поэтому сейчас тебе нужно сохранить силы.

— Но ведь… я провела в постели всё утро, так что я в порядке.

— В такие моменты как сейчас, нельзя быть уверенным, что с тобой будет всё хорошо.

«А ещё, в такие моменты ты настолько упрям, что тебя не переубедить» — пробормотала я про себя, забираясь на спину Лутцу. Сегодня его спина казалась даже больше, чем вчера. Пусть я и немного подросла, но куда меньше чем Лутц. Даже учитывая мою болезнь, всё же немного обидно, что, хотя мы и ровесники, но он намного больше меня.

***

— Лутц? Майн плохо себя чувствует?

Увидев, что Лутц несёт меня на спине, Марк широко раскрыл глаза и быстро подошёл к нам. Марк стал весьма остро реагировать на моё состояние. Ну-у, всё же я изрядно напугала его, когда потеряла сознание прямо перед ним. Должна сказать, что я сильно переживаю из-за случившегося.

— В последнее время она ежедневно ходит по различным местам, и это сказывается на ней. Думаю, что с сегодняшнего вечера она будет прикована к постели на какое-то время. Поэтому мы бы хотели завершить наши дела как можно скорее.

— Понял.

Марк кивнул и повёл нас в кабинет Бенно.

— Мастер, пришли Майн и Лутц.

— Пусть проходят.

Дверь скрипнула, когда Марк открыл её, и мы вместе с ним вошли в кабинет.

— Лутц сказал мне, что Майн не очень хорошо себя чувствует. Было бы лучше закончить эту встречу как можно скорее, — доложил Марк.

— Понял. Садитесь.

Как только мы подошли к столу и сели, Бенно сразу же принялся обсуждать наше зимнее рукоделие. Он сообщил нам цену ниток, и я подсчитала, сколько украшений для волос мы сможем изготовить из такого количества. Исходя из этого мы определились с ценой.

— Господин Бенно, я не хочу завышать цену по которой будут продаваться эти украшения для волос. Мы используем дешёвую нить, и мне бы хотелось, чтобы как можно больше людей могли купить их.

— Я понимаю, чего ты хочешь, но я не собираюсь с самого начала продавать их дёшево. Их рыночная цена упадёт, когда всё большее их количество начнёт поступать в продажу, а потому нет смысла сразу же устанавливать низкую цену. Мы заработаем намного больше денег, если начнём с высокой цены, а затем постепенно будем её снижать. Для начала, цена в три больших медных монеты должна быть в самый раз.

Цена была достаточно высокой, но всё же даже моя семья могла позволить себе такое украшение, если бы мы немного затянули пояса. В конце концов, бедные семьи могли бы, пусть и с трудом, но всё же оправдать такие расходы, если бы сестры передавали украшение друг другу в течение многих лет. А мы бы со временем постепенно снизили цену.

— Это кажется разумным. Хорошо.

Я кивнула, и разговор перешёл к нашей доле прибыли.

— За каждое украшение, после вычета комиссионных и оплаты материалов, вы получите по пять средних медных монет. Да, наценка высокая, но это потому что вы единственные, кто может их делать, и к тому же украшения — это новый товар, которого раньше ещё никто не делал.

— Пять средних медных монет при высокой наценке?! Я знала, что вы запросили с Фриды непомерную высокую цену!

Если бы мы продолжали работать с той ценой, что Бенно назначил прежде, то мы бы получали примерно по пять малых серебряных монет за каждые два украшения для волос. По сути, это в сто раз больше.

— Да кого волнует, какую цену заплатил тот старикан? Он сам на неё согласился.

— Эм-м, а сколько обычно платят за вещи, что делают зимой в качестве рукоделия?

Прошлой зимой я помогала Тули делать корзинки, но мне самой никогда не платили за них, а потому я никогда не задумывалась, сколько же дают денег за каждую корзинку.

— Вначале мы, торговцы, берём наши комиссионные, затем главы столя́рных или швейных мастерски́х тоже берут свои комиссионные, в итоге люди, что производят ту или иную продукцию, обычно получают по одной средней медной монете за штуку, и то, если им повезёт. Обычно меньше. Вы получите больше, так как продаёте украшения сразу мне, без посредничества каких-либо глав мастерски́х.

— А-а?! Меньше одной средней медной монеты? Разве это не слишком дёшево?

Вначале слова Бенно меня шокировали, но затем я вспомнила, что домашние поделки были довольно дёшевы даже в Японии. Например, браслет из бисера, обычно стоил сто ие́н или даже меньше. Если посмотреть на это так, то продукт, сто́ящий всего лишь среднюю медную монету или меньше, вовсе не был необычным. Пять средних медных монет, что мы должны будем получать, являлись чем-то исключительным.

— Обычно только глава магазина имеет право покупать и продавать подобные товары. Прибыль сильно меняется в зависимости от размера комиссионных, которые берёт владелец. Разве у тебя нет опыта в подобных вещах? Я думал, что ты уже знаешь об этом, раз ты предложила делать украшения для волос в качестве зимнего рукоделия.

После слов Бенно я вспомнила прошлогоднюю работу.

— В прошлом году я помогала своей старшей сестре Тули с её рукоделием. Но я просто делала вещи, не зная, сколько они стоили, какая с них была прибыль, и какие комиссионные брали. Мне ничего не платили. Подождите… а разве вы не упоминали о том, что для того, чтобы продавать сделанные вещи необходимо зарегистрироваться в торговой гильдии? Разве моя мама зарегистрирована?

Моя мама просто унесла наши корзины, но я никогда не слышала, чтобы она посещала торговую гильдию. Она даже заинтересовалась, когда я упомянула о том, что ходила туда.

— А что, у твоей мамы есть прилавок на рынке?

— Нет, она просто работает в красильной мастерско́й.

— То, что вы делали, вероятно, было назначено ей на её работе. Поскольку начальник платит своим подчинённым за проделанную работу, то им самим не требуется регистрироваться в гильдии. Регистрация требуется только главе, и он сам занимается продажей.

Похоже, что предлагаемое на рабочем месте рукоделие считалась частью работы, поэтому самим рабочим не нужно было регистрироваться в торговой гильдии. Но они должны были быть зарегистрированы в соответствующей ассоциации, связанной с их ремеслом.

— Ну, моё рукоделие в прошлом году было тем, что моей маме назначили на её работе. Она оставила его Тули, а я пото́м ей помогала.

— И что ты делала?

— Я делала вот такие корзинки. Эта довольно простая, потому как я сделала её первой, но у меня было много свободного времени, чтобы заниматься ими, так что некоторые из них получились довольно сложными.

Я с гордостью продемонстрировала свою сумку, но по какой-то причине Бенно скривился и начал тереть свои виски́.

— Значит снова ты?

— Что?

Что он имеет в виду под «снова»? Знаете, у меня возникло такое чувство, что я раньше уже видела у него подобное выражение лица. Возможно, я снова сделала что-то не так?

— Я помню, что среди множества обычных корзинок, продававшихся прошлой весной, я видел несколько искусно сделанных. За рукоделие платят по количеству товара, а не по его качеству, а потому большинство людей делают весьма дрянные корзины, чтобы заработать как можно больше денег. Твои сильно выделялись по сравнению с ними.

— Не-е-е-ет!

Так как у меня было много свободного времени, то я пробовала различные узоры и учила им Тули, но я совершенно не ожидала, что эти корзинки в итоге попадут на рынок.

— Я даже отправился в мастерску́ю, чтобы узнать, кто их сделал, но оказалось, что все корзинки сразу же собрали в кучу, и не было возможности отследить, чьих же они рук дело.

— Фух! Какое облегчение.

По правде говоря, я осознавала свою странность и старалась изо всех сил не выделяться, но похоже, что на самом деле у меня ничего не вышло.

— Естественно, что когда люди делают корзинки для себя, то прилагают больше усилий, так что твоя сумка не выглядела слишком необычно, и она не напомнила мне те узорчатые корзинки, так что я и не подумал, что здесь есть связь. Знаешь, Майн, все странные вещи, с которыми я столкнулся за последние полгода, привели к тебе.

Размышляя об узорчатых корзинках, украшениях для волос, шампуне и растительной бумаге, я не могла не схватиться за голову, настолько мне было неловко. Бенно заставил меня осознать, что ничего из того, что я делала, не было тем, что следовало бы делать кому-то, кто не хочет выделяться. Я чувствовала себя ужасно неловко, а потому не могла не извиниться.

— Простите…

— Не беспокойся. Куда важнее, я вижу, что у тебя есть привычка прикладывать больше усилий к вещам, когда тебе скучно. Послушай, при изготовлении украшений для волос делай их такими же, как то, что ты сделала для Тули, и не меняй их внешний вид. И это не обсуждается. Поняла?

Я не ожидала, что корзинки будут так выделяться, и мне бы не хотелось, чтобы с украшениями для волос случилось то же самое. Следование идентичному дизайну для всех украшений должно полностью решить эту проблему.

— Ладно. Они будут разных цветов, но их внешний вид останется одинаковым.

— Хорошо, тогда закончим на этом. Ах, подожди, есть ещё кое-что. Ты говорила, что зимой вы собираетесь учиться? Я дам тебе это. Посмотришь, когда вернёшься домой.

— Что это?

Я принялась рассматривать деревянную дощечку, что дал мне Бенно, но он тут же схватил меня за щёку.

— Я сказал, посмотришь после того, как вернёшься домой! Поняла?

— Дя-а!

— Вот же. Ты можешь вернуть её после того, как у тебя спадёт лихорадка. Возвращайся домой как можно скорее. Лутц, не своди глаз с этой идиотки. У меня такое чувство, что она попытается прочитать написанное на дощечке по пути домой и в результате с ней что-нибудь случится.

Я, вспоминала, что когда ещё была Урано, то, возвращаясь домой из школы, меня сбила машина из-за того, что в тот момент я читала книгу. Так что я промолчала и отвела взгляд.

Марк положил заказанные нами нитки в корзину, которую Лутц должен был забрать домой. Когда мы уходили, Марк посмотрел на него с беспокойством. Мы шли медленно и я решила кое-что обговорить с Лутцем, прежде чем окажусь прикованной к постели.

— Эй, Лутц. Касательно того как будет делится оплата за украшения для волос…

— А?

— Для изготовления цветочной части требуется гораздо больше времени. Не возражаешь, если моя доля будет три больших медных монеты, а твоя две?

— Хорошо. Всё в порядке, даже если мне достанется одна монета, а тебе четыре.

Соотношение «одна монета к четырём» точнее отражало объём выполняемой работы, но моё стремление разделить три к двум имело под собой определённую причину.

— Это усложнит для нас расчёты, так что давайте сойдёмся на три к двум.

— Расчёты?

— Да. Я думаю, что мы должны поручить работу нашим семьям, платя по две средние медные монеты за цветочную часть и по одной средней медной за деревянную шпильку. Мы же поделим между собой две средние медные монеты.

— А? Нашим семьям?

На лице Лутца читалось недоумение, поэтому я продолжила.

— М-м-м, учитывая скорость, с которой моя семья может делать цветы, я думаю, что у нас в лучшем случае получится около тридцати украшений для волос в месяц. Если мы не хотим, чтобы у нас осталась куча неиспользованных шпилек, то, думаю, лучше если ты попросишь свою семью делать тридцать шпилек в месяц и брать с них свои комиссионные.

— Ты хочешь, чтобы я так делал, поскольку это важно для становления торговцем?

Похоже, Лутц вспомнил, как я говорила о разнице между ремесленниками и торговцами, и понял, к чему я стремилась.

— Всё верно. Почему бы тебе не подражать господину Бенно? Зимой тебе нужно будет усердно учиться, и если ты хочешь, чтобы обучение проходило успешно, то тебе нельзя будет посвящать всё своё время изготовлению шпилек. Пусть ты и мог бы получить больше денег, если бы делал их сам.

Я понимаю, что брать комиссионные со своей семьи не очень-то приятно, но для того, чтобы стать торговцем, необходимо учиться вести дела с ними.

После моих объяснений, Лутц некоторое время смотрел в землю, а затем поднял голову.

— Ну-у… я попробую.

Нитки должны были храниться у меня, а потому Лутц поднялся с ними по лестнице ко мне домой. Естественно, моя семья оказалась удивлена, когда я вернулась домой с кучей ниток, и сразу же прекратила работу, желая посмотреть.

— Лутц, для чего все эти нитки?

Мама… почему ты спрашиваешь об этом Лутца, а не меня, свою дочь? Раздосадованная недоверием мамы ко мне, я принялась объяснять.

— Это нитки для изготовления украшений для волос. Господин Бенно купил их для нас, чтобы мы могли продать ему готовые изделия. Это будет моё зимнее рукоделие, поэтому, пожалуйста, не используйте эти нитки для других целей, хорошо?

— Я понимаю. Лутц, спасибо тебе. Вот, съешь это, если хочешь.

Мама передала Лутцу маленькую баночку свежеприготовленного варенья. Взяв его, он сразу же просиял и помчался домой.

— Я отнесу это в кладовую, а ты, Майн, отправляйся спать.

Папа взял корзину и велел мне ложиться в постель.

— Эй, по крайней мере, позвольте мне сперва протереть своё тело. Я не смогла сделать это вчера, а сегодня мне снова пришлось ходить, так что я чувствую себя грязной.

— Я как раз нагрела немного воды, да и мне тоже хотелось бы быть чистой, так что давай поможем друг другу обтереться.

— Спасибо, Тули.

Около года я обтиралась вместе с Тули. Похоже, что сейчас она уже стала чувствовать себя некомфортно, если не обтиралась в течение трёх дней. Возле очага, самой тёплой части нашего дома, она поставила ведро воды, и, пока протирала руки, заговорила со мной.

— Год назад ты делала кучу странных вещей, которые я не понимала, а теперь ты уходишь, а затем возвращаешься с оплачиваемой работой. По правде говоря, я даже не знаю, что обо всём этом думать.

— А в этом году ты снова делаешь корзинки? — спросила я Тули, выжимая мокрое полотенце над ведром.

Она сдвинула косу в сторону, протирая шею, и ответила.

— За рукоделие, что дают на маминой работе платят больше, чем за то, что на моей, так что да. Я собиралась начать рубить подходящие деревья и снимать с них кору.

— Подожди, что? Тебе не обязательно заниматься тем рукоделием, что дают на твоей работе?

Разве это не является обязательной работой, которую даёт её начальник? После объяснений Бенно я решила, что у людей есть некая квота, которую им необходимо выполнить. Я в замешательстве наклонила голову, на что Тули хихикнула.

— Это всего лишь дополнительная работа, чтобы заработать немного больше денег. Некоторые люди уделяют ей много времени, а другие настолько заняты изготовлением одежды для своей семьи, что не могут выделить на неё время, так что она не является чем-то обязательным.

— Ох, вот как. Значит у всех по разному…

Я планировала попросить свою семью помочь, после того как они выполнят свою квоту, но если никакой квоты изначально не существует, то Тули могла бы помогать мне с самого начала. Я посмотрела на неё и улыбнулась.

— Моим рукоделием будет изготовление таких же украшений для волос, что я сделала тебе. За каждую цветочную часть для украшений, что я сделаю, я получу две средних медных монеты.

— Что?! Правда?! Так много денег. Могу ли я тоже их делать?

— Да, давай делать их вместе.

После моих слов Тули начала прыгать от радости. Её зелёные глаза сияли, поскольку она собиралась сделать множество цветов и заработать много денег.

— Эй, Майн, а что мне нужно сделать, чтобы подготовиться?

— Господин Бенно уже передал мне все необходимые нитки, а Лутц сделает шпильки из дерева, так что больше ничего не потребуется. Нам лишь понадобятся тонкие крючки, чтобы их вязать.

— Это и правда легко, раз не требует никакой подготовки.

Тули рассмеялась, а затем внезапно замерла и, моргнув, указала мне за спину. Обернувшись, я увидела маму, что стояла неподвижно, приложив руку к щеке. Она очень серьёзно о чём-то размышляла.

— Майн, могу я присоединиться к вам после того, как закончу с твоим платьем для церемонии?

Лутц, что нам делать? Моя мама выглядит очень заинтересованной в том, чтобы присоединиться к нашей работе. Похоже, нам может понадобится больше шпилек.